Грехи сердца

Спустя несколько секунд, за спиной раздался скрип металлических пружин затвора, когда его потянули открывая. Удар прозвучал, когда вновь прибывший залез в окно, после чего защелка захлопнулась. Даган засунул конфету обратно в рот и начал грызть, пока та не закончилась, но не повернулся.

― Я никого не просил прикрывать мне спину, Аластор, ― сказал Даган, растягивая слова.

Он должен был ответить на призыв отца. И тогда возможно старик не послал бы к нему брата в роли сторожевого пса. Но у отца уже умер сын, и он не хотел потерять еще одного.

В конце концов, хороших помощников так трудно найти.

― Я здесь не за твоей спиной присматривать, Даг. ― Ложь.После смерти Локана, старик распорядился, чтобы каждый из оставшихся троих сыновей объединялся либо по двое, либо с другим жнецом душ, чтобы прикрывать друг друга, поскольку Сeт не хотел рисковать и потерять еще одного сына из-за ублюдков, убивших младшего.

Кто эти ублюдки? Разве этот вопрос не был актуальным? Был, и даже очень.

― Значит ты здесь не для прикрытия? ― Даган посмотрел на брата и фыркнул. ― Это еще одна проблема в огромной куче существующих проблем. Я просто подожду, пока она рассосется.

― Я не хочу затевать ссору, хотя ты, кажется, именно этого и добиваешься. ― Слабый намек на британский акцент промелькнул в словах Аластора, свидетельствуя о том, что вырос он совершенно в ином месте, чем Даган.

Каждого брата что-то отличало. Их растили порознь. Не позволяя сближаться. Желая вызвать бешеное чувство соперничества и недоверия. Старик не был очень рад, когда выяснилось, что, несмотря на расстояние и потерю друг друга – или, скорее, благодаря этому – между братьями образовалась неразрывная связь.

Они не могли проникать в мысли друг друга так, как это мог Сутек в их ранние годы, но они чувствовали, когда один из них нуждался в помощи. Вроде экстрасенсорного 911.

Каждый из них ощутил смерть Локана. С яркими «Техниколоровскими[19]» подробностями.

Поэтому, в каком-то смысле Даган радовался, что брат здесь не из-за прикрытия, а потому что он сам мог следить за Аластором и удостовериться в его безопасности.

Даган ступил глубже в комнату и осмотрелся. Использованный презерватив висел на спинке кресла, что-то похожее на лужу рвоты высохло до покрытого коркой грязного пятна на полу.

― Прекрасная обстановка, ― пробормотал Аластор, очевидно это оскорбляло его тонкие эстетические чувства.

― Да. ― Даган засунул бумажку от чупа-чупса в карман. ― Смертные оставляют такой отвратительный беспорядок.

Аластор издал приглушенный звук:

― Чья бы корова мычала, а твоя бы помалкивала.

Не знакомый с такой поговоркой, Даган пожал плечами. В отличие от Аластора он провел юношеские годы не в мире смертных. Поэтому не понимал людских изречений, но не был настолько заинтересован, чтобы расспрашивать. Даг ответил общей фразой:

― Мы здесь не для восхищения домашней скотиной.

― А зачем мы здесь?

Даган оглянулся на брата. В тусклом свете густые светлые волосы Аластора блестели ярким светом. Его стрижка была доведена до совершенства. А Даган свои длинные ниже плеч волосы связывал на затылке тонким клочком кожи. Если не присматриваться, их черты были почти идентичны. С одной лишь очевидной разницей. У Дагана лицо более худощавое, челюсть квадратнее и цвет глаз серый, а у Аластора – голубой. Но это трудноуловимые различия. Без сомнений они братья. Двое из четверых.

«Нет. Теперь только двое из троих».

Локан мертв. Убит. Теперь появилось слово «убит!» Это едва ли соответствовало действительности. Зарезан – более точно!

Гнев поднимался кислотным потоком. Ощущение такое, словно его окунули в жидкий азот, одновременно холодный и горячий, боль настолько интенсивная, что перехватывало дыхание. Впервые Даган ощутил это, когда смотрел на залитую кровью землю там, где с брата живьём срезали кожу и ломали ему кости.

Сначала он не распознал природу этих эмоций. Только знал, что они поглотили его, причиняя боль.

В конце концов Даган понял, что это были горе и боль от утраты.

Кто бы это ни сделал, он найдет их! И впервые за свое долгое существование заберет души подонков не потому, что это его работа, а ради чистого удовольствия!

И процесс этот будет долгим и болезненным.

― Не знаю, зачем ты здесь, но я должен делать свою работу, Аластор. ― Даган подавил кипящую ярость. Это не поможет найти убийц Локана, а вот хладнокровный расчёт точно поможет.

― Так что за работа, приятель? ― Тон Аластора остался мягок, но в нем чувствовалось скрытое напряжение.

― Возможно, я уже нашел лидера, ― ему не нужно было объяснять, что это лидер убийц Локана. – Не ясно, но стоит посмотреть. Полицейский отчет о бездомном парне, который клялся, что только сбежал с убогой лачуги, спасая свою жизнь.

― Я так подозреваю, ты имеешь в виду эту лачугу. ― Аластор замолчал и воспринял молчание Дагана как согласие. ― Что еще есть в этом отчете? Разве местная полиция не проверила данные?