Грехи смертных

Будто ответом на заданный вопрос и моленья, в воздухе приятно запахло нежным естеством – головокружительной и манящей сознание свежестью чистого женского тела. В перемешку с подходящими духами, ну или как в нашем случае передающим схожий аромат шампунем, этот неповторимый букет цветов знаком абсолютно каждому мужчине: на удивление простой, но в то же время всежеланный – ни с чем не сравним! Его невозможно подделать! И, как бы банально это не прозвучало, уникальность его заключается в том, что покуда он продолжает быть единственным, так и будет пребывать вожделенным.

Ничто так не сводит с ума мужчину,

как запах чистого женского тела

Любой другой заменжевался23 бы от неожиданности, но только не Ачи и только не сегодня!

«Ххммм… всё складывается, как нельзя лучше», – подумал и дерзко запрокинул голову в направлении детских шептаний.

Всего одно простое движение, а сколько эффекта: небольшое смущение, немалое возмущение и проистекающее возмутительное цокание. «Кабель!», – подумала она, но как-то странно, противоречиво улыбнулась.

Вдруг из толпы детишек выбежала та самая куколка и ласково притёрлась к роскошной пышной груди Малены: – Маа-мочка моя…

– Здравствуй, Тсунами, – любезно ответила мать.

Как по волшебству, в голове Ачи заиграла мелодия из той самой звучной песни: «…Нас интересуют также молодые мамы. Молодые мамы хороши – гуляют от души…»

В общем и целом, у Ачи вот-вот случится любовный экстаз. По правде говоря, зрелище это малоприятное, зато весьма ярко характеризует состояние грешной душонки.

И всё же, вопреки появляющемуся представлению, Ачи не есть конченный извращенец, так что выше всяких похвал явилось вмешательство Малены, предложившей детям пойти поиграть. Неудивительным, пожалуй, будет заметить, что Малена располагает несомненным авторитетом среди подрастающей молодёжи и мужской половины, собственно благодаря чему её просьбы, пусть даже глупые или бессмысленные, подлежат беспрекословному исполнению.

– Да, конечно… мы уже уходим, – со слащавыми физиономиями комментировали мальчишки.

– Всё, что только не пожелаете… – подойдя поближе сказал шёпотом тот самый маленький рыжий храбрец, и добавил: – госпожа Малена.

Кто знает, преднамеренно это было сделано или нет, но оставшись наедине с Ачи у Малены не остаётся шансов на проведение спокойного, уединённого вечера…

Непринуждённая настойчивость в дополнении с природной мужеской харизмой производит эффектное впечатление. Это очень важно в первичном обхождении с дамой. Не менее важна и естественная уверенность. Но ни в коем случае ничего из упомянутого не должно носить искусственного, навязчивого характера, поскольку моментально разоблачается и приводит лишь к агрессии или насмешке.

Ачи ведёт себя раскрепощённо, раскованно, шутит и в то же время рассуждает в изысканной, аристократической манере, «подкалывает» её и в то же время не забывает о крайне важном элементе соблазнения – прикосновениях: как бы невзначай задевает руку, волосы, ненароком прикладывается к плечу, а если позволяет ситуация, то и направленно трогает за талию. Разумеется, она замечает, но не придаёт значения, хотя подсознательно запоминает и принимает ответную мысль – что уже «можно».

В то же время, происходит нечто удивительное и в сознании Ачи: чем дольше длится разговор, чем больше наслаждается компанией своей королевы, тем жарче становится доселе невиданное чувство. Малена перестаёт быть просто жертвой. Каждая секунда… каждое мгновение, что смотрит на неё… каждое ласковое слово, что произносит она – дурманят его непоколебимость.

Подобные мгновения поистине чудесны и хотелось, чтобы продолжались вечно, бессменно…

К сожалению, дьявольский опыт и сила привычки рано или поздно должны были заявить о себе:

– Я хочу тебя… прямо здесь, – необдуманно вырвалось.

Лишь стоило этим словам коснуться ласковых ушей Малены, как всем телом ощутила возбуждающую волну предвкушения… в ней интуитивно расцветают бархатные чувства, смутные мыслишки, непристойные образы, которым она не рада по-своему благородию, но сопротивляться было невозможно…

Взаправду ведь, невероятно сложно одновременно испытывать желание и пытаться его контролировать.

– Мы можем пойти ко мне, – поникнув глазки, предложила она.

«Дурак! Ты всё испортил», – истерично завопил незнакомый внутренний голос. Должно быть сердце заявило.

Разнонаправленные чувства заполонили душу Ачи. Вот она – предмет его мечтаний стоит перед ним и приглашает к себе… что может быть лучше? Что может быть желаннее?

При всём при том выходит так, что за прошедшие пару-тройку десятков минут что-то переменилось в его отношении к Малене и самому себе. Стало как-то тоскливо… как-то погано… как будто на сердце кошки заскребли.

Ачи смирно сделал первый шаг и остановился, затем боковым кивком головы дал понять, что готов последовать за ней.

А что было делать, не откажешься ведь теперь?