Грехи волка

После морозной ночи утренний воздух был весьма свеж, но Уильям, спешивший к Принсес-стрит, не чувствовал холода. Он еще по-настоящему не знал Эдинбурга за пределами ближайших окрестностей Грассмаркета, но город нравился ему все больше. В старой его части, раскинувшейся на склоне, теснились высокие дома, густой сетью переплетались переулки, тупички, крутые лестницы и неожиданно открывающиеся взгляду дворики. Особенно замечателен был восточный участок, вблизи улицы Ройял-майл, в дальнем конце которой стоял Холирудский дворец.

Мактир, встретивший детектива своей обычной скорбной миной, словно в предчувствии несчастья, принял у него пальто и шляпу:

– С добрым утром, мистер Монк. Похоже, дождь скоро усилится.

Но Уильям в тот момент был настроен спорить:

– Усилится? Да на дворе совершенно сухо! Погода очень славная.

Однако сбить дворецкого с мысли было не так легко.

– Это ненадолго, – покачал он головой. – Вы, без сомнения, к миссис Макайвор?

– Она сможет меня принять? Я хотел бы также повидать майора Фэррелайна, если он в состоянии со мной разговаривать.

Мактир вздохнул:

– Затрудняюсь ответить, сэр. Но сейчас узнаю. Будьте любезны подождать в гостиной.

Сыщик стоял в полумраке комнаты с приспущенными шторами, ощущая странную робость. Лгать Уне в лицо оказалось даже труднее, чем он ожидал.

Он круто обернулся на звук отворяемой двери, чувствуя, что у него пересохли губы. Миссис Макайвор не была по-настоящему красивой, но ее сильная натура вызывала в нем не только интерес, но и восхищение. Внешность, даже самая яркая, быстро надоедает, тогда как ум, сила воли, страстность и способность отдаваться чувствам сохраняют привлекательность гораздо дольше. Наконец, детектива притягивала в ней какая-то тайна, нечто, чего он не мог понять и к чему не имел доступа. Эта мысль заставила его вспомнить о ее муже Байярде. Чем он понравился Мэри? Он добился руки Уны и после этого так влюбился в Айлиш, что не в состоянии скрывать свои чувства даже в присутствии собственной жены. Разве можно быть таким легкомысленным и одновременно таким жестоким? Видит ли все это миссис Макайвор? Может быть, она настолько любит его, что прощает его слабость? Или все дело в ее любви к сестре? Проникнуть к ней в душу было невозможно.

– Доброе утро, мистер Монк, – прервал его размышления голос Уны, вернувший Уильяма к реальности. – У вас есть что сообщить мне? – В ее тоне было нечто большее, чем простая вежливость. Она обращалась не к исполнителю своего поручения, а к другу.

Малейшее колебание, и он выдаст себя. Эти спокойные ясные глаза так наблюдательны!

– Доброе утро, миссис Макайвор, – отозвался сыщик. – Боюсь, что не слишком много – всего лишь то, что до сих пор я в своих поисках не обнаружил в поведении вашей невестки ничего предосудительного. Не думаю, чтобы она предавалась игре или водила компанию с недостойными людьми. Уверен, что у нее нет любовника и что никто не вымогает у нее деньги – в уплату старых долгов или за молчание о каком-либо давнем грехе. – Он улыбнулся, взглянув стоящей перед ним женщине прямо в глаза – без вызова, а как бы невзначай. Когда лжешь, нужно демонстрировать предельную откровенность. – Похоже, это просто сумасбродная особа, не знающая цены деньгам и не имеющая ни малейшего понятия о том, как следует вести финансовые дела.

За дверью хихикнул кто-то из горничных, и тут же снова стало тихо.

Уна внимательно посмотрела на сыщика. Уже много лет он не встречал такого проницательного взгляда, такой способности проникать в душу собеседника, читать не только его мысли, но и чувства, постигать его слабости и вожделения.

Вдруг лицо ее озарила улыбка:

– Вы так меня успокоили, мистер Монк!

Поверила ли она ему или это просто вежливый способ на время сменить тему?

– Я рад, – отозвался детектив, сам удивляясь, какое облегчение испытал оттого, что трудный момент уже позади.

– Спасибо, что рассказали мне не откладывая. – Дама направилась в глубь комнаты, по пути машинально поправив стоящий на столе сухой букет. Эти засушенные цветы навели Уильяма на мысль о похоронах. Словно прочитав его мысли или, быть может, заметив выражение его лица, она поморщилась. – Не правда ли, этому букету здесь не место? Думаю, нужно его убрать. Мне больше нравятся свежие листья. А вам?

Не слишком приятно, когда так легко угадывают твои мысли. Сыщику пришло на ум, что, возможно, миссис Макайвор точно так же разгадала его ложь, но предпочла не показывать этого.

– Я не люблю искусственных цветов, – согласился он, усилием воли сохраняя на лице улыбку.

– Вам, должно быть, пришлось немало потрудиться, – непринужденно продолжала Уна.

В первый момент Уильям не понял, что она имеет в виду, но тут же сообразил, что собеседница вернулась к его сообщению о Дейрдре. Не преувеличил ли он свои открытия? Что делать, если она поинтересуется, каким образом он все это выяснил?

– Вы совершенно уверены в том, что сказали? – настаивала Уна. Действительно ли в ее глазах промелькнула насмешка или детективу это только показалось?