Грехопадение (ЛП)

Джеймс вышел из комнаты, а я закрыла глаза, откинувшись в кресле. Можно было с уверенностью сказать, что ничего не идет по плану: на поле боя добавилось слишком много переменных. Переменных, которых я не ожидал. Переменные, против которых у меня не было оружия. Если бы несколько месяцев назад меня спросили, есть ли в этом мире хоть что-то, что заставило бы меня прекратить поиски гибели отца, я бы ответил односложным "нет". Но теперь я уже не был так уверен. Мила была ураганом, к которому я не был готов. Ураганом, который разрушил мои планы и заставил меня взглянуть на все с другой стороны. Она сумела открыть мне глаза, и я не мог не задаться вопросом, какой будет моя жизнь без этой ярости, которая гноилась во мне годами. Я думал, какой была бы жизнь, если бы в ней были только мы, когда мой отец и прошлые конфликты вообще не фигурировали в нашей жизни. Меня до смерти пугал тот факт, что я дошел до точки, когда моя потребность в мести рассеивалась, а желание обрести хоть какое-то подобие мира усиливалось. И все из-за женщины, которая начинала не более чем подпись. Пешка, которая была просто шипом на моей стороне, потому что она была обузой, необходимым злом.

Я провел ладонями по лицу.

Прошлой ночью, когда она заснула в моих объятиях, я не мог перестать смотреть на нее - точно так же, как в ту ночь, которую мы провели на палубе. Я не хотел закрывать глаза. Я не хотел засыпать из страха, что то, что я чувствую, исчезнет, когда я проснусь. И это было чертовски приятно… чувствовать что-то, кроме тьмы ненависти и ярости.

Возможно, ответ был прост. Может быть, решение всех моих проблем - отказаться от войны с отцом. Никаких акций "Торрес Шиппинг". Никакого Рафаэля. Никаких скрытых условий. Только мы. Мила и я. Возможно, более простой вариант был бы правильным выбором. В глубине души я знал, что именно к этому все и придет.

К решению…

Выбору между моим отцом... или Милой.

(1) Уловка 22– целенаправленно созданная или случайная правовая ситуация, состоящая в том, что попытка соблюдения некоторого правила, сама по себе означает его нарушение.

18

МИЛА

Я нервничала. Я не знала, почему, но нервничала. Елена заказала для нас закуски и шампанское, пока мы готовились к торжеству, но у меня не было аппетита, а от одной мысли об алкоголе меня слегка тошнило. Трепещущие бабочки, которых я чувствовала раньше в своем желудке, превратились в камешки, которые царапались о мои внутренности.

— Ты. Выглядишь. Сногсшибательно. — Елена смотрела на меня с благоговением, ее глаза светились гордостью. — Марчелло прав. Красный цвет тебе к лицу.

Я улыбнулась и уложила локон в прическу, на создание которой Елена потратила несколько часов.

— Ты действительно выглядишь сияющей, — продолжила она и наклонила голову набок, глядя на меня. — Ты вся светишься.

— Свечусь? — Я нахмурилась.

Она поджала губы, и на какое-то мимолетное мгновение показалось, что она почти опечалена.

— Что случилось, Елена?

— О, ничего детка. — Она отмахнулась. — Моему маленькому племяннику понравится эта корона из кудрей. Я точно помню, что он говорил тебе, что ему нравится, когда ты укладываешь волосы.

— Так и есть.

— Ну что ж, тогда Марчелло сегодня будет в восторге, потому что ты, моя дорогая, выглядишь как королева.

Я сделала реверанс и рассмеялась. Елена захихикала и подошла ко мне, сама похожая на королевскую особу в изумрудно-зеленом платье, которое идеально подходило к ее цвету лица.

— Ты настоящая красавица, Мила. Статная. Волевая.

Она взяла меня за руку и посмотрела на меня так, как я всегда представляла себе, как мать смотрит на свою дочь. С любовью и гордостью.

Она прижалась к моей щеке.

— Мне не выпала честь иметь дочь, но я думаю, что если бы она у меня была, то была бы точно такой же, как ты.

— Елена, — прошептала я, слезы застилали мне глаза. — Спасибо.

— Иди сюда, деточка. — Она притянула меня к себе, чтобы обнять, и я с легкостью устроилась в ее объятиях. Это было то, чего я никогда не испытывала, но о чем мечтала всю свою жизнь. Любящие объятия матери, роль, которую Елена играла с тех пор, как началось это испытание, постепенно заполняя пустоту в моем сердце.

Она откинулась назад.

— Я знала, как только увидела тебя, что именно ты изменишь его.

— Я не хочу его менять, Елена. — Я улыбнулся и взяла ее за руки. — Я люблю его таким, какой он есть.

Ее глаза расширились от удивления.

— Любишь?

Я сглотнула.

— Да. Люблю. Я влюбилась в него. Я полюбила все в нем. Даже его темноту.

— Если человек готов принять даже худшую часть кого-то, то это, несомненно, настоящая любовь.

— Давай посмотрим, как все пройдет, прежде чем мы начнем читать стихи о настоящей любви, не так ли?

Она хихикнула.

— Конечно. А пока давай отправим Золушку на бал. — Она игриво подмигнула мне и уже собиралась выйти из спальни, когда я окликнула ее.

— Елена?

— Да, детка?

— Ты так и не сказала мне значение последней карты. Императрицы?

Елена криво улыбнулась.