Греховная погибель (ЛП)

— Будь я другим парнем, — начинает Нико, отрывая кусок хрустящего французского хлеба, — сказал бы, что ты выглядишь чертовски аппетитно, и продолжил бы подкаты. Но поскольку я твоя грёбаная Фея-крёстная, скажу, чтобы ты приказала прислуге принести тебе желаемое. Они обожают, когда мы что-то просим… странно, да? Типа, они балдеют от рабства. Вероятно, у них случится коллективный сдвиг, если ты попросишь сменить весь твой гардероб.

Приму к сведению. Я делаю мысленную заметку разыскать Кайро и дать список одежды, одобренной мной.

— Что же, грёбаная Фея-крёстная, могу я у тебя кое-что спросить? И я хочу, абсолютной честности, неважно заденет это мои чувства или нет.

— Я не знаю, как поступать иначе.

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.

— Теперь, когда Адриэль вернулась, думаешь, Легион… — Я даже произнести это не могу, не покраснев.

Нико выгибает брови.

— Думаешь, они опять трахаются?

— Ну, я бы не так сказала, но смысл таков.

— Нет. Считаю ли я, что она хочет? Возможно. Но думаю ли я, что он пытается разжечь то пламя? Нисколько. Он постоянно с Сем7ёркой. Тренируется, планирует, просчитывает. Когда мы только приехали, он часами сидел рядом с тобой, молчал и не двигался, как чёртова статуя. Даже эмоций не было. Он просто смотрел на тебя. В остальное время прозябал в спортзале. Мне кажется, парень даже не спал.

Я в замешательстве хмурюсь.

— Почему он часами сидел и смотрел, как я сплю, а теперь, когда очнулась, даже не разговаривает со мной? Полная бессмыслица.

Нико делает большой глоток вина, обдумывая следующие слова.

— Послушай, Эди, — начинает он, ставя бокал. — Я не должен говорить тебе это, и чувствую себя грёбаным стукачом, но хочу, чтобы ты поняла. После того, как Легион возродился, был полон ярости, ненависти и страха… страха потерять тебя. Он… ну, скажем так, любого, кто стоял между ним и тобой, быстро и жестоко отбрасывали. Думаю, он немного съехал с катушек. Я имею в виду, а как иначе? Он столетиями пытался поступать правильно. А теперь убийство — его вторая натура. И ему ещё трудно принять то, как сильно он наслаждается этим.

— Ну и что? Почему из-за этого он меня отшил?

— Малышка, ты наполовину ангел, и влюбилась в него, когда он был демоном, ищущим искупления. Теперь, когда его истинное «Я» свободно, всякая надежда потеряна. Может, он боится, что ты не простишь его за то, что он. А может, старается простить себя.

Я киваю, кромсая пальцами кусочек хлеба на мелкие кусочки.

— Господи, надеюсь, ты прав. Я знаю, что она хочет его… а если он хочет её…

Нико накрывает ладонью мою руку.

— Если да, он дебил. И не заслуживает тебя, человека, Нефилима или чем бы ты там ни была.

Я слабо улыбаюсь.

— Напомни-ка, почему я не влюбилась в тебя?

Нико тоже улыбается и гладит меня по щеке.

— Ты лишь наполовину ангел, и слишком хрупка для меня.

Глава 5

Две бутылки вина, и я в хлам. Путешествие в Ад повлияло на меня, поэтому я целую Нико на ночь после того, как он провожает меня в комнату.

— Уверена, что тебе не нужно помочь снять всю эту одежду? — Он игриво шевелит бровями.

— О, милый. — Я легонько шлёпаю его по щеке. — Ты забыл, что я тебя не выдержу?

— Я переоценил твою смертность. — Он лениво улыбается.

— Дай мне знать, как всё пройдёт. — Я закрываю дверь перед его носом, чувствуя себя немного гордой. Нико великолепен. Более чем великолепен. Но он друг, и, похоже, у меня их осталось очень мало. Кроме того, всё, что могло бы произойти между нами, было бы чисто физическим. Его сердце принадлежит другой… той, кто привязала его к морали. Амелии. И я никогда не предам её, хотя никогда с ней не встречалась. Именно из-за неё он здесь, борется за добро. Она поддерживает его связь с человечеством, которую Нико считал утраченной.

Я засыпаю быстрее и легче, чем думаю, и вскоре мне снится перекошенный сон. Ядовитые запахи ароматических свечей смешиваются с приторным ароматом жимолости. Леденящая кровь тёмная вода пропитывает одежду и впивается в кожу холодными когтями. Вспышки яркого света обжигают сетчатку до боли в черепе. Я не могу дышать, и каждая попытка закричать заканчивается сильным потоком чёрной воды в лёгкие. Я задыхаюсь. Тону. Ухожу на дно.

А потом приходит боль. Будто меня распиливают надвое. Я чувствую, как ломаются кости, рвутся сухожилия, и отключаюсь от такой боли, только чтобы проснуться в агонии сильнее и снова потерять сознание. Я даже не могу плакать, лишь думаю. Я осознаю, что умираю, и радуюсь. Я желаю, чтобы всё закончилось. Мне нужно освободиться от этой муки. Сестра опечалится, но вновь найдёт счастье. А Легион… поймёт. Переживёт это и двинется дальше.

Меня кто-то хватает за руку и вытаскивает из этих тёмных, ледяных глубин. Кислород. Мне нужен воздух, но я не могу открыть рот. Меня парализует от холода и боли. Я слышу приглушенные голоса, крики, но не могу разобрать, кому они принадлежат. Это похоже на… пение. Даже через опущенные веки, глаза обжигает очередная вспышка света, от которой исходит тепло, напоминающее солнечный свет. Я хочу придвинуться ближе, дать растопить моё замерзшее тело, но нервы закоченели.