Греховная погибель (ЛП)

Я не знаю, кто я. И никогда не знала. Как, чёрт подери, я могу понять это сейчас, когда у меня едва ли не разрывается голова, а глаза, словно вываливаются из орбит. Я едва ли держусь, но отказываюсь отступать. Не могу позволить неудаче погубить себя. У меня получится. Я выживу.

Я выжившая.

Мне приходилось крутиться, плести интриги и пробивать себе дорогу в жизни. Я бывала в самых мрачных местах в себе, уверяясь, что не стала такой же, как остальные. Я — продукт своего окружения, и в нём живут самые грязные, самые хищные существа на Земле. Я напрягаюсь, до боли в пальцах стискиваю скамью и превращаюсь в змею. Длинную черную змею с красными глазами-бусинками, настолько тонкую, что она может проскользнуть сквозь трещины в щите Крисиза. И в этот момент я начинаю действовать, чтобы не дать раскрыть план до того, как начну его воплощать. Я чувствую присутствие Крисиза на себе, и как раз перед тем, как он успевает поставить блок, я проскальзываю в щель. Я у него в голове. Не в той постановочной области, в которую он позволил проникнуть, когда притворялся Кристианом, с которым я ходила на свидание вслепую. А к настоящему Крисизу, Нефилиму — члену Альянса, которого чуть не убили за то, что он осмелился бороться против тирании. Там темно, но тепло, почти уютно. Мирно. Такое чувство возникало у меня лишь раз — когда Адриэль прикасалась ко мне, но сейчас всё по-другому. Я чувствую вкус Крисиза на языке — сладкий и освежающий, как цитрус, заменяющий металлический оттенок крови. Его резкий запах наводняет обоняние, вызывая воспоминания о пляже в июне. Моего бока что-то касается — мягкие, чувственные завитки бархата, оставляющие после себя сущность солнечного света.

А потом меня вытолкнули. Не просто толкнули, а катапультировали. Крисиз выбросил меня из головы.

— Что это было? — выдыхаю я, отшатываясь.

Крисиз встаёт.

— На сегодня достаточно.

— Подожди… там… ты меня коснулся. Как это?

— Я сказал, достаточно, — отрезает он, направляясь к выходу. — Встретимся вновь завтра.

Я встаю, намереваясь пойти за ним.

— Крисиз, а мы не можем просто поговорить об этом?..

И тут я замечаю… Легиона.

Он стоит в дверях спортзала, лицо скрыто тенью, а глаза горят расплавленным серебряным пламенем. Он следит за каждым шагом Крисиза, пока тот не проходит мимо него. Затем переводит взгляд на меня. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Просто дышим. Просто существуем.

— Ты ранена? — тихо спрашивает он, но в его словах есть скрытая нотка беспокойства.

Я медленно, словно боюсь его спугнуть, качаю головой.

— Нет, всё хорошо.

Он входит размеренными шагами, будто тоже боится меня напугать.

— Я ходил к тебе и не нашёл тебя там.

Я делаю неуверенный шаг к нему.

— Да, я была в библиотеке… проводила исследования. — Я нервно улыбаюсь, не понимая, почему мне так неловко рядом с ним. Несколько дней назад, он входил в меня так глубоко, пока я извивалась под ним и молила о большем. Теперь же боюсь сказать что-то не то.

— И ты тренируешься.

— Мне нужно научиться драться и использовать все странные способности. Раз я… ну, ты понимаешь…

— Нефилим, — продолжает он за меня. В его голосе нет злобы, но одно слово от него звучит, как ругательство.

— Да, он самый. — Я пожимаю плечами. — Крисиз думает, что я какой-то супер нефилим, так как мой отец… — я сглатываю после этого слова. — Поскольку Уриэль Серафим. Я ничего о нём не знаю, да и не хочу знать. Но если могу хотя бы научиться драться, стану полезной… в спасении мамы. И верну Искупителя.

Я бормочу и буквально съёживаюсь от того, что не могу закрыть чёртов рот. Или сменить тему. Легион едва ли обмолвился со мной парой слов с момента, как я очнулась. В голову приходят тысячи идей, о чём можно поговорить.

— И ты хочешь сражаться с нами? — спрашивает он, делая ещё несколько шагов вперёд.

— Да. — Я киваю. — Если так мы все будем в безопасности, конечно, я буду драться. — Я тоже двигаюсь вперёд, пока между нами не остаётся всего пара футов, ближе, чем я была к нему, кажется, целую вечность. — Я буду сражаться за тебя.

Он качает головой, но в серебристых глазах светится знакомое чувство — первый признак того, что часть его — та часть, которая демонстрировала мне нежность и страсть — осталась, даже с его возрождением. Что мужчина, которого я полюбила так сильно, что лишь при звуке его имени у меня перехватывало дыхание, ещё там. Он здесь, со мной. Может, он и не исчез, несмотря на все мои страхи.

— Я бы не попросил тебя об этом, — говорит он. — Но если хочешь…

— Да, хочу. Вы все рисковали ради меня, и, наконец, я не могу постоянно быть беспомощной. Чёрт возьми, я не хочу быть принцесской, которую необходимо каждый раз спасать. Из-за меня вы вляпались во всё это.

— Нет. — Он качает головой и опускает глаза. — Это я виноват. Я своей неосторожностью довёл Уриэля до безумия. Не обмани я его, он никогда не спустился бы в ваш мир. Он никогда бы не стал ухаживать за твоей матерью, ища мести.

— Тогда бы и я не родилась, — добавляю я.