Греховная погибель (ЛП)

Он обнимает меня, пока мы успокаиваемся. А когда я уже не могу стоять, Легион кладёт меня на кровать, накрывая обнажённое тело шёлковыми простынями. Легион мог бы уйти, и я не стану протестовать. Я слишком истощённая и пресыщенная, чтобы сказать хоть слово. Но, к моему удивлению, он ложится рядом и притягивает к себе, чтобы я положила голову ему на грудь. Даже отвратительный дракон больше ничего не шепчет, пока мы переводим дыхание и наслаждаемся послеоргазмическими волнами. И я погружаюсь в сон без сновидений, окутанных пламенем.

Глава 9

Я просыпаюсь в одиночестве, но это не удивительно. Даже лучше, что я одна — есть несколько минут обдумать произошедшее всего несколько часов назад. Я сказала Легиону, что хочу поговорить. Поговорить. Но мы едва ли говорили. Не упоминая уже о том, что я даже не добралась до сути той краткой его встречи с Адриэль в коридоре.

Однако если прошлая ночь хоть как-то указывает на наши с ним отношения, то мне не о чём беспокоиться.

Я так думаю…

Надеюсь.

Я — голая, с ноющим и разбитым телом — встаю. У меня подкашиваются ноги, и приходится схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Дерьмо. В чём дело? Мы и раньше трахались с Легионом, и секс был потрясающим. Но сейчас было иное. Это следующий уровень секса с садизмом. Чудовище внутри Ли — этот ужасающе красивый дракон — требовало крови. И хотя я никогда не занималась БДСМ, не могу отрицать, что чертовски страстно, когда Легион прикусил мою губу. И лапал мою задницу. И укусил за шею.

Кстати…

Пошатываясь, я иду в ванную, чтобы осмотреть рану, и вижу багровый след от укуса. Честно говоря, всё не так плохо, как я ожидала, учитывая пронзившую меня в тот момент боль. Я могла бы поклясться, что он пустил мне кровь, но, похоже, едва ли прокусил кожу. Если не… Если только не прокусил её, а я уже исцелилась. Тем не менее, укус очень заметен, и я не могу просто ходить, как чёртова фанатка вампиров.

Помывшись — очень осторожно намыливая нижнюю часть тела — я надеваю пару тренировочных штанов и серую толстовку с капюшоном, надеясь, что она скроет следы похоти. Потом собираю волосы в беспорядочный узел на макушке, и надеваю кроссовки Nike. Больно или нет, но у меня есть работа. Уриэлю и его ангелам наплевать на моё состояние.

В соответствии с новым распорядком, я захожу к сестре, которая в приподнятом настроении смотрит какое-то нелепое телешоу с Кейном за завтраком из свежих фруктов и круассанов. Кейн кивает мне, когда я вхожу, но не собирается уходить. Ла-а-а-адненько

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я сестру, целуя её макушку.

— Хорошо! — Она улыбается, с блеском в больших карих глазах. — С каждым днём мне всё лучше. Феникс говорит, что скоро меня подготовят к пересадке кожи. Благодаря всем сверхчеловеческим технологиям, которыми они обладают, можно ускорить процесс и пропустить самые болезненные шаги.

— Это всё равно рискованно, кобылка, — вмешивается Кейн и озабоченно хмурит лоб. — Это ещё не испытывалось на людях и может быть опасно.

Кобылка? Да ещё и то, как он странно с ней разговаривает… словно он — неотъемлемая часть процесса принятия решений. Не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть к их связи, даже если это хорошо для неё.

— Да, знаю-знаю. — Она мило улыбается, будто он самый красивый мужчина в её жизни, а не обезображенный демон-убийца. — Но я хочу выбраться из этой постели. Мне это необходимо. И тебе нужно вернуться к спасению мира, а не нянчиться со мной.

Кейн отрицательно качает головой.

— Я не нянчусь с тобой. Выпечка и дерьмовые телешоу? Ты что, издеваешься? Это же каникулы. И самое приятное, что я могу скоротать время в чертовски хорошей компании.

При нормальных обстоятельствах, я бы начала изображать рвотные позывы. Но то, как он смотрит на неё, и как она смотрит на него в ответ… Я не могу им в этом отказать.

Я сажусь с другой стороны от сестры и присоединяюсь к просмотру бессмысленного шоу, которое оказывается таким же сумасшедшим, как и ожидалось. Какой-то парень с полным ртом золотых зубов, косичками и залысинами судится с женщиной за сорок долларов, стоимость свидания, которое пошло не так. Когда судья спрашивает, почему свидание было ужасным, мужчина спрашивает, может ли он исполнить песню, которую написал об этом, учитывая, что он многообещающий рэпер в зрелом возрасте сорока двух лет. Я смеюсь и качаю головой от такой нелепости, жуя ещё один круассан, на чём настояла сестра. Это очень мило и почти нормально. Я помню времена, когда мы сидели на нашем старом диване, ели нездоровую пищу и смотрели такие вот идиотские шоу по крошечному телевизору. Тридцать-сорок минут наша жизнь не казалась такой уж плохой. Очевидно, другим гораздо хуже, раз они вынуждены вести себя, как идиоты на национальном телевидении ради развлечения.