Греховная погибель

Я так возбудилась. Хотя должна быть до чёртиков напугана. Может даже испытывать отвращение. Но его голод и соблазнительное насилие возбуждает меня до боли. Я до агонии хочу Легиона. Мои соски становятся тугими, когда он отпускает руки и скользит пальцами по груди. Он стискивает их в ладонях, прижимая вместе.

— Прошу, — умоляю я сдавленным всхлипом.

Медленная улыбка растягивает губы Легиона, обнажая клыки. Я едва успеваю ахнуть, когда он опускает рот к моим соскам и втягивает оба сразу. От того, как его клыки царапают кожу, и от прикосновения мягкого шершавого змеиного языка… приблизило оргазм, я громко стону и трусь обнажённым телом об его, всё ещё скрытое тёмной джинсовой тканью. Он сосёт и покусывает мою грудь, доводя до безумия, прежде чем скользнуть языком к моему пупку. Затем целует по линии таза, шире разводя мне бёдра.

Проклятье. От одного предвкушения я едва не кончаю. Легион поднимает голову, будто чувствует, как я близка. Он проводит длинным пальцем от моего пупка вниз к скользким складкам, пристально наблюдая, как я трепещу от первых признаков оргазма. Легион нежно гладит меня от вершины к тугому входу в тело, обводя клитор. Вверх и вниз, снова и снова, он приучает меня к своему языку. И когда опускает голову и накрывает сердцевину ртом, я взрываюсь миллиардом ярких цветов и запутываю пальцы в его тёмных волосах. Он трахает меня языком, дразнит зубами, настолько смертельно нападая на плоть, что перехватывает дыхание. У меня голова идёт кругом, и я дрожу.

Я чувствую, что умираю тысячью маленьких смертей, но так же отчаянно хочу испытать жестокую, восхитительную судьбу и пасть её жертвой. Это ненормально. Никто не должен быть одновременно таким невероятным и таким мучительным. Дрожь не стихает, когда Легион поднимается на колени. Я облизываю губы, когда он расстегивает джинсы и спускает их до середины бёдер. Его налитый ствол дико пульсирует от сердцебиения. Чёрт возьми. Член выглядит больше. Толще. Как, проклятье?.. Я даже не могу этого объяснить. Но всё, что хочу сделать, это обхватить его губами, хотя бы для того, чтобы понять настолько ли он вкусный, каким выглядит.

Однако когда Легион хватает меня за бёдра и одним быстрым движением переворачивает на живот, а затем заставляет задрать задницу, я понимаю, что у него другие планы относительно моего рта.

— Закуси подушку, — говорит он ровно, но с ноткой злости.

Я подчиняюсь как раз вовремя — на следующем вдохе Легион раздвигает меня, и скользит языком от входа в тело до ануса. Я ахаю и из-за сильного незнакомого ощущения почти теряю сознание. Лишь это мне нужно, чтобы оказаться на пороге очередного оргазма и начать хныкать в подушку, умоляя Легиона затрахать меня до потери сознания. Должно быть, он услышал мои мольбы, потому что в следующее мгновение одним сильным, сокрушающим душу толчком входит в меня.

Я кричу в пуховой глушитель; смесь боли, шока и неоспоримого удовольствия пульсирует во мне, пока Легион трахает меня жёстко и быстро. Низ живота горит от яростного вторжения, и чем сильнее я возбуждаюсь, тем сильнее прижимаюсь к Легиону, страстно желая, чтобы он опалил мои внутренности своим семенем. Легион не замедляется ни на мгновение, и мои движение лишь поощряют его. И когда я чувствую, как он скользит по заднице, я стону так громко, что даже не узнаю свой голос. Даже подушка не может заглушить мои крики, когда Легион надавливает на сфинктер и медленно проталкивает фалангу пальца в меня. У меня возникает чувства наполненности и тяжести. Я дрожу и боюсь, что в любой момент взорвусь от сильного наслаждения. Легион, должно быть, тоже это чувствует, потому что, обхватив меня одной рукой за талию, приподнимает меня так, что мы оказываемся грудь к спине. Его толчки ни на секунду не ослабевают, даже когда он начинает играть с моим клитором, добавляя остроту ощущению в моей заднице. И когда он прижимает меня к себе, полностью поддерживая, я чувствую, как он целует меня в шею, опаляя горячим дыханием.

— И он изгнал этого человека; и на востоке Эдемского сада, — читает Легион хрипло, — он поставил херувимов с пламенным мечом, которые вращались во все стороны, охраняя путь к Древу жизни.

Я не знаю, что с этим делать. Честно говоря, когда он так глубоко внутри меня, я даже не могу понять значение Писания. И прежде чем успеваю его расшифровать, я чувствую зубы Легиона на стыке шеи и плечом. Резкого укола боли достаточно, чтобы заставить меня вскрикнуть, но каким-то образом звук превращается в стон. Погрузив клыки в меня, он стонет — гортанно и по-звериному — и я чувствую, как он дико пульсирует во мне. Его движения становятся отрывистыми, когда он опустошает огонь и месть в моём чреве, и через несколько секунд я снова кончаю, выкрикивая слова поклонения и святотатства.