Греховная погибель

Нико стучит в дверь уже пять минут. Без сомнения, он слышал о случившемся между мной и Крисизом. Чёрт, не удивлюсь, если персонал Айрин сплетничает об этом.

Как я облажалась.

Средняя школа — полный отстой. Я ненавидела быть предметом сплетен тогда, и ненавижу это ещё больше сейчас.

— Ну же, открывай. Я принёс еду и выпивку.

— Я не голодна, — кричу я охрипшим от слёз голосом.

Я противна сама себе за позволение так сломаться; за то, как привязалась к нему, что позволила причинить себе боль. Меня обзывали последними словами, и мне было плевать, как и на человека, который меня обзывал. Но Крисиз… я считала его другом. А когда вырастаешь, не имея ни одного друга, потеря первого, словно нож в сердце.

— А я голоден, — добавляет Нико. — Впусти, чтобы я ел, а ты восхваляла меня за то, как хорошо я выгляжу во время приёма пищи. — Я хихикаю, хотя не хочу этого, но ничего не отвечаю. — Серьёзно, я выломаю дверь.

Я закатываю глаза, встаю с кровати и иду через комнату.

— Нет, не выломаешь, — говорю я вместо приветствия, распахивая дверь. — Айрин бы разозлилась. Она, наверное, заплатила за неё целое состояние.

— Эх. — Нико пожимает плечами. — Я могу и раскошелиться.

Как он и обещал, держит еду и выпивку, и каким-то образом выглядит восхитительно красивым в тёмно-синей рубашке и брюках, идеально скроенных на его худом, но поджаром теле. А я же так и отвратительна в тренировочной одежде.

Нико входит в комнату и ставит поднос на стол. Сегодня не вино, сразу виски. И хороший.

— Что всё это значит? — спрашиваю я. Ещё только утро.

— Это значит я тебя напою, и ты мной воспользуешься. — Он поднимает крышки с тарелок, где лежат чизбургеры, картофель фри, макароны с сыром. Трансжиры — праздник для желудка.

Я могла бы расцеловать Нико, но говорю:

— Я не могу это съесть, и уж точно не могу пить. Мы с Кейном тренируемся с оружием.

— Всё отменили, не слышала? — Он берёт кусочек жареной картошки и запихивает в рот. — Какая-то суперсекретная штука Сем7ёрки. Кроме того, тебе нужен выходной.

— Выходной? Я же не работаю.

— Ну, мне нужен выходной. — Он пожимает плечами.

Как бы мне ни хотелось притвориться, что слова Крисиза не задели и забыть о предстоящей битве, должна признать, что прятаться за нездоровой пищей и Нико заманчиво. К тому же я умираю с голоду. В знак согласия я хватаю пару палочек фри.

— Что за суперсекретная штука Сем7ёрки?

— Не знаю. Но они все заперлись в своей части дома. Даже персоналу не разрешается входить в коридор. Вероятно, это серьёзно

Странно. И немного обескураживает. Сем7ёрка видели, что происходит, и слышали каждое слово, а значит и Легион слышал каждое слово. Я ожидала, что он зайдёт, но это не значит, что я не благодарна Нико. Но в каком-то смысле рада, что Легион не пришёл. Мне было стыдно в спортзале. Меня унизили и растоптали достоинство. Я никому не хочу показывать свою слабость, особенно ему.

Будто понимая, куда ведут меня мысли, Нико открывает бутылку виски и наливает нам по порции. Я беру протянутый стакан и делаю глоток — ожог подавляет комок, застрявший в горле.

— Хочешь поговорить об этом? — спрашивает он, делая глоток из своего бокала.

— Нет.

Он кивнул.

— Окей

Мы берём тарелки и садимся есть на кровать, избегая говорить о чём-то существенном. Нико завлекает меня рассказами о своём доме, Скотосе, и о том, каково это — расти маленьким принцем тьмы в тени старшего брата.

— По сравнению с Дорианом я был избалованным, титулованным маленьким говнюком.

— Да, ну-у-у-у, — поддразниваю я. — Не может быть!

— Тебе смешно, но если бы ты знала хотя бы половину того, что я натворил, возможно, больше никогда бы не заговорила со мной.

Я пожимаю плечами.

— У всех есть скелеты. Я не ангел. — Я качаю головой и хихикаю. — Только наполовину ангел.

— Честно говоря, ты не слишком доверяешь себе, э, да, ты немного грубовата, но не виновата в этом. — Он кладёт руку поверх мой, и его кожа холодна на ощупь. — И ты не отчаявшаяся или глупая, просто хочешь любить и быть любимой. Ты же человек. Я такое лишь попробовал. И позволь заметить — отдал бы всё что угодно, лишь бы испытать это вновь, даже на мгновение.

— Спасибо, — отвечаю я с полуулыбкой, твёрдо решив больше не плакать и вздыхаю. — Теперь налей мне ещё. Сегодня выходной.

После двух гамбургеров, кучи картошки фри, горы макарон с сыром и бутылки виски, мы лежим на спине, бок о бок, уставившись в потолок. Я заставила Нико рассказать всё о себе, начиная с того, как его единственную настоящую любовь подослали изменить его, чтобы однажды он мог спасти Габриэллу, и заканчивая извращённым дерьмом, которое Нико натворил, чтобы произвести впечатление на Люцифера и получить его благосклонность.

— Он рассказывал тебе… о Легионе? — выдавливаю я. — Он знал, что произойдёт, если его выпустят на волю во второй раз.

— Ему и не нужно было.

— Думаешь, он контролирует себя? Ну, он не похож на кровожадного зверя, который хочет уничтожить человечество. Для меня же ничего не изменилось. Но иногда… я не знаю, будто его нет. Как будто он мёртв внутри. Я знаю, что он другой, но не знаю, насколько другой.

— Он тебя любит?