Греховник

– ну вот Дима, теперь тебя будет терзать другая мысль, если бы я ни дал ей денег она бы согласилась, купить и поставить свечку за здравие чужого человека, или нет, и поставит ли она вообще эту свечку даже после того как я дал ей около четырех тысяч, за выполнение двух простейших заданий. И вот главный вопрос удалось ли нам купить её веру хотя бы на несколько минут. По тому как она почти каждый вечер, ходит мимо открытых церковных дверей, на работу и не разу, туда, не вошла.

Пожалуй, Дима, с тебя хватит на сегодня, снова запиши все что сегодня увидел и услышал, а я поеду в свою любимую шестнадцатую палату. Отдохни пару, тройку дней, а потом, приходи сюда, в это кафе я буду тебя ждать, снова выпьем вина, а может и компота, и пойдем в аптеку, где работает мой интересный знакомый, я думаю там тебе будет, на что посмотреть и что послушать. Он меня хоть и ненавидит, но, когда я прихожу, ничего поделать с этим не может с трудом, но терпит.

Как только бес закончил, в кафе показался наш запыхавшийся, тучный водитель, щурив глаза, он немного привстал на носки и быстро пробежал глазами по посетителям. Разглядев в тусклом прокуренном полумраки яркое зеленое пальто беса, его мясистое лицо окинула легкая ухмылка, после чего со скрипом отодвинув пару одиноко стоящих, железных стульев, стоящих у него на пути, наш новый знакомый, ни спеша направился в нашу сторону.

– Ребята, вот ваш кошелек, ну вы даёте, я заехал на заправку, а потом думаю вдруг еще никто не прихватил, приезжаю, а он на самом видном месте лежит а рядом какой-то доходяга курит и главное ни видит его, я подошёл, взял и вот, возьмите, мужики, хоть как то вас поблагодарить за вашу щедрость, проехали всего пару километров а вы мне тысячу.

Бес посмотрел на меня улыбнулся и взяв кошелек из рук, вытащил из него пятьсот рублей, после чего передал их водителю.

– возьмите, пожалуйста, и довезите меня до Сметанинской мызы, в психиатрическую лечебницу.

После услышанного, Водитель сильно рассмеялся и даже пару раз, хлопнул ладошкой по столу, да так сильно, что столовые приборы в наших пустых тарелках, слегка запаздывая, звонко повторили его тяжелые удары, после чего сквозь смех водитель прерывиста произнес.

–вот, -я так- и думал,– что вы -от туда. Поехали, легко махнув рукой, тучный силуэт водителя, быстро, направился в сторону выхода.

Бес засунул пустой кошелек обратно в карман, из которого его ни давно достал, попрощался и вышел следом.

А я, допивая остатки вина, еще долго сидел записывая эти строки.

Уже утро и я устал,

Прости что до конца не дописал,

И я знаю, что книги, это жизни на бумаги,

Но иногда, в них истории способны оживать.

Так объясни же мне, зачем, тебе, история нужна

В которой, сам лукавый заправляет.

Историю ту, Автор, сжёг.

Но подробности запишешь после.

Утро.

Проснись! Я снова здесь

Да нет, той ночью приходил не ты!

От тебя подлостью смердит.

Трусостью и страхом.

Показав свой лик, перед человеком

Ты сам того ни понимая,

Даешь надежду, на то, что есть другой

Тот, что в миллионы раз выше над тобой,

И теперь тебя я не боюсь,

Да если честно никогда и не боялся,

И в своих рассказах над тобой всегда, смеялся.

Но, история писалась обо мне,

Садись за стул, бери перо, и

Соизволь продолжить. Мой рассказ.

И твои рассказы, я читал, ни раз,

А смех твой, надо мной,

уважением и страхом, был всегда разбавлен.

Мне уже нечего терять, на этом свети,

И эта книга для меня последний шанс,

Скажи, что стало с бедным Димой.

Почему он сжёг свою тетрадь.

Ответ, узнаешь ты в конце, поставив точку.

И шансов, у тебя нет ни каких

Напишешь, что велели

И навсегда забудешь про печать.

Целуй икону! сказал мне человек в черном облаченье.

Целуй, потому как грешен ты.

Но что есть поцелуй мой и что есть та икона?

Разве ни согрешил тот, кто написал её?

Ответ был краток.

В тебе бес!

Во мне? А если я и есть он.

Если Я, стою пред тобой.

Откуда знаешь ты мой облик

И кто, написан на иконе той.

(Зекирьяев.Р.Б)

Три дня пролетели как один, я уже почти осознал, с каким существом я имею дело, и что это ни к чему хорошему ни приведет, на моих глазах он совершал, с одной стороны правильные поступки, но с другой стороны жуткие и мне не понятные, я понял, что числавие, просто переполняет его и он пытается через меня что то всем доказать, но вот что, я ни как не мок понять и следуя ни преодолимому внутреннему интересу на третий день я бежал в кафе сломя голову. Я уже догадывался что он знает когда и во сколько я приду, у меня был выходной, и на этот раз я решил не болтаться по ночам и встретиться с ним днем, и когда я подходил к кафе он уже ждал меня у входа и не давая зайти внутрь попросил отойти с ним не много в сторону. Сегодня он выглядел уже по другому, и находился в теле низенького, прилично одетого старика. На нем был надет красивый черный костюм и лакированные ботинки, в большом желании рассказать о моих мыслях первым заговорил я.