Греховник

–Ну ты чего пришел, неприкаянный, конечно легко молиться, когда живот набит и в кошельке звенит, жить надо было, как в твоем учебнике написано, а ты что делал, вмести с царем нищий народ обирал, на пирах чревоугодиями занимался, еще при этом, по какому-то праву, умудрялся грехи грешникам отпускать, я же, тебе говорил, через твоего, монаха, что так не нужно делать, с тебя спрос в тройне, а ты его в подвал, к умалишённым определил. Теперь тот монах счастлив, покоиться, а после смерти какой красавиц был, чистенький в белой рубахи, всю жизнь в грязи прожил и не испачкался, а ты на что похож? Жил в чистоте в тепле, а так измазался что во век ни отмоешься, теперь здесь на меня батрачишь, и будешь дальше батрачить пока в конец не исчезнешь, ты жил, ты верил и ты умер, но так и ни понял, что когда к тебе приходил голодный бедолага и видел тебя в золоте и с большим сытым животом он начинал сомневаться в том что ты ему говоришь, он конечно думал о том что наверное он служитель бога, поэтому он так хорошо и сыто живет, но что это за бог который заставляет меня честного человека соблюдающего все заповеди постоянно думать чем мне накормить своих детей, чем мне заплатить налог который твой же покровитель царь и ввел. И что же это за бог, который торгует в собственном доме, продавая мне то, с помощью чего мне нужно поклоняться ему, заставляет меня отдавать деньги за надежду. И, наверное, часть моих отданных денег пойдет в тот самый сытый живот. Но как еще мне поклоняться богу, я же чувствую, что я здесь не один. Да и моя мама и мой отец делали тоже самое, и бабушка и дедушка все они поклонялись богу именно так, наверное, все это правильно. Правильно, что бог сидит где-то на небе или быть может он в этой церкви, но я его не вижу, но, наверное, его видит этот сытый и высокий с бородой, который отпускает грехи ворам и убийцам. Освобождая их совесть для дальнейших безбожных дел. А может они после его слов меняются и больше ни воруют и не убивают, а может и наоборот после этих слов они начинают думать что теперь они, наконец нашли то место, где их грехи отпускаются и совесть очищается и теперь можно совершать свои безбожные деяния дальше, И почему церковь, называется домом господним, а что же вне церкви, территория искушений или испытаний, и кто же все-таки освещает ту воду, господь или человек, Может быть, все это правильно, а может и нет, но Другова бога я не знаю и Другова служителя я ни видел.

Это мысли ни одного человека, это тот хор, который периодически, звучит на церковных службах, которые подобные тебе проводят, это те слова, которые бояться выйти наружу, потому как все это, Грех!

–Теперь понимаешь опасность того что ты делал. И теперь подумай, был ли ты когда ни будь с богом и делал ли ты то, что ему было нужно. Или ты делал то, что нужно было тебе. Ты ведь никогда, ни верил в бога, ты верил в деньги и в ту власть, которая тебе эти деньги преподносит, твою веру передал тебе твой отец, как вы привыкли называть себя, священно служитель, это ваше семейное ремесло, твой отец зарабатывал на вере деньги, его отец зарабатывал и т.д. но никто из вашего рода никогда, ни верил в бога, чем же вы тогда, отличаетесь от простого сапожника, который передает свое ремесло своему сыну, для того, что бы его сын этим смог, заработать себе на хлеб. Но сапожнику руки не целуют и в ноги, не кланяются. Сапожник не играет с силами, в которых ни черта, ни понимает. Всегда эти силы, сами находили того, кто достоин, и способен их нести, на себе, и деньги этим людям, были нужны, в последнею очередь. Чего стоят деньги, когда ты знаешь, что все что ты на них купишь, тленно.

Кстати! Я же тебе так и ни сказал, что твое припрятанное золотишко, твои же ни в брачные внучата на революцию спустили, а дальше вас же голодный народ вешать начел. А вы все на меня сваливали, лукавый, лукавый. Я здесь ни причем у меня тот же хозяин что и у вас. Он захочет, ни вас ни нас здесь не будет. Если я созданный шутом то шутом и буду, это мои проблемы, и рясы, Я не оскверняю.

Поп внимательно дослушал беса при это все это время в упор смотрел мне в глаза ни на миг ни отводя взгляд в сторону. И после того как бес закончил. Поп повернувшись к нему головой опустился на колени. Нервно затрясся и не шевеля губами, заговорил. Слов я почти не слышал они напоминали неразборчивые короткие фрагменты, но судя по поведению беса он все прекрасно понимал. И смотрел в его сторону ехидно улыбаясь и кивая головой. Когда поп закончил он встал, развернулся и снова исчез в темном углу, из которого и появился. И ко мне словно вернулись все силы и я даже смог сесть как мне удобно потому как до этого у меня ни хватало сил даже на это.

– Ну как Дима себя чувствуешь, спросил бес глядя мне прямо в глаза.

– Лучше, но почему мне до этого было так тяжко и мне очень интересно, что же вам ответил этот жуткий поп. Я же ни слова не понял.