Греховное падение

— Трусики, — встретившись со мной взглядом и убирая руку, сказал он, а я, отчего-то став менее боязливой, взяла его ладонь в свою и прошептала:

— Сам.

Ожидая, что мужчина снимет мои трусики и сделает то, ради чего я, по сути, пришла, но услышав его короткое: "нет", разозлилась.

— Чего ты добиваешься, Мрак?

— Разве сейчас время для вопросов, Стайл? — Насмешливо спросил он.

— А когда оно будет, это время?

— Когда ты будешь следовать правилам.

— А разве я не следую? Я разделась, как ты и просил.

— И ждала меня? — Продолжил предложение за меня, сверкая взглядом.

— Чего ты хочешь? — Психанула я, не выдержав.

Он взбесил меня своей непроницаемостью, он надо мной издевался, пока я ставала ногами на свою гордость.

— А как ты думаешь? — Вместо ответа спросил он.

— Секса, повиновения, боли, чего там еще хотят доминанты? — Раздраженно ответила я.

— Я не дом, Стайл, — ответил он, вставая с кровати.

— А кто ты?

— Скоро.

Он отошел от кровати и стал завязывать галстук, поправляя при этом рубашку, как ни в чем не бывало, будто нет рядом с ним голой девушки, готовой на все. Я смотрела на него с возмущением. Ты, ты, ты, я тут вообще-то голая сижу, пыхтела я, вопя мысленно, но вслух сказала лишь.

— Это все? Ты что уходишь?

Мрак ничего на это не ответил, продолжая методично завязывать галстук, даже не смотря на меня. Я натянула на себя простынь, наблюдая за его сборами. Он явно не намеревался больше здесь оставаться. На что я вообще рассчитывала? Этот мужчина явно не в себе, а я еще больше, ведь сижу здесь, голая, ожидая от него хоть каких-то объяснений. Но их не последовало, а мужчина направился в сторону выхода из номера. Прежде, чем выйти, Мрак повернул голову в мою сторону, и, встретившись со мной взглядом, сказал:

— В следующий раз следуй правилам.

— Не будет следующего раза, — выкрикнула я в его спину, на что мужчина, прежде чем закрыть за собой дверь, ответил:

— Посмотрим.

Он надо мной точно издевается, психовала я, собираясь домой. Я ведь уже изменила в душе Бену, а он взял вот так просто и ушел.

Следуй правилам, бла-бла-бла. Ага, нашел, дурочку. И главное, я купилась на это его: "Стайл, будь моей любовницей", но разве с любовницами так себя ведут? Приказывают? "Я не дом." Ага, как же.

Выйдя из номера и садясь в машину, я думала, что полнейшая дура. Ради чего я иду на измену? Ради чего еще вчера на приеме, где отец то и дело нахваливал моего жениха, готова была расстаться с ним? Ради чего вообще? Кого?..

Я считала все происходящее неправильным, понимала, что поступаю некрасиво, не так должна вести себя невеста, никогда не думала, что стану изменять, но отец был так счастлив, да и Бен сиял, что мне не хотелось портить им праздник, устроенный в честь успешной сделки, которую провернули благодаря Бену. Бен заслужил свою должность, а мне не хотелось все портить. Я ведь думала, что мне будет достаточно одной ничего не значащей встречи с Мраком, быть может, интрижки или секса, после которого я бы успокоилась, а, получив ответы, удачно забыла этого человека, притяжение бы схлынуло, и я смогла бы полностью сконцентрироваться на стабильном Бене. Поэтому я ничего не сказала ему и отцу, не разорвала отношения, понадеявшись, что это лишь помешательство, и оно скоро пройдет. Но после встречи с Мраком я не успокоилась, а злилась. Мрак только все больше запутал меня. Он вел себя не так, как я рассчитывала. Он меня беспокоил.

Придя домой, я застала Бена за просмотром какого-то фильма. Он встретил меня с нежной улыбкой, а я, присев рядом, присоединилась к просмотру, но когда Бен под окончание фильма начал шептать нежности на ухо, что он соскучился и хочет меня, я под предлогом головной боли сбежала. Это было ужасным, я больше не хотела Бена, вместо его голоса, всплывал другой, который как будто наяву говорил: "Ты разве этого хочешь?".

Скрывшись в ванной, я долго принимала горячий душ, ругая себя на чем свет стоит за свою глупость и за встречи с незнакомцем, который теперь прочно засел в голове.

Бен же не понял моей отчужденности и проблемы, с которой я столкнулась, потому как стоило мне выйти из душа, он протянул стакан с водой и таблеткой, но когда я отказалась пить, он уточнил: "Уже не болит?", на что получил мой подтверждающий кивок, отставил стакан в сторону и наклонился для поцелуя. Я замерла под напором его настойчивых губ. Это не было похоже на него, он как будто отчаянно стремился заклеймить меня, терзая губами и руками, пробираясь под халат. Я уперлась в его грудь, немного отталкивая, но он не послушал меня.

— Ты чего, Энн? Я так соскучился, — твердил он, задирая халат и потирая меня между ног, но я не плавлюсь от его ласк. Его руки стали чужими и вызывали только отторжение, но самой большой ошибкой стало — я не оттолкнула его. Вошла в некоторое оцепенение, отгородилась, уходя в себя, пока он, поднимая меня навесу, входил в меня, заполняя одним движением, и двигался, шепча на ухо:

— Ты моя самая сладкая девочка.

А я была не здесь, я снова был там…

Четырнадцать лет назад.

— Стайл, сладенькая, подними личико. Позволь нам рассмотреть тебя.