Греховные клятвы

— Нет! — Я бросаюсь на него. — Пожалуйста! Не делай им больно. Я… я сделаю все, что ты хочешь. Что угодно. Только не это.

Грудь вздымается. В горле пересохло. Я не могу убить другого человека. И не буду.

— Это то, чего я хочу. — Его губы изгибаются. — Сделай это, и они не умрут. Не сделаешь, и… ну, ты уже должна знать, как хорошо я выполняю свои обещания.

Да, я знаю. Я уже видел, как он убивает. Для таких, как он, это легко. Но не для меня.

Я поворачиваюсь к другой девушке. Ее жизнь так же ценна, как и жизнь моих друзей. Так же ценна, как и жизнь любого другого человека.

— Ты можешь считать до трех, Элли.

Это имя, которое они мне дали. Они так делают — дают нам разные имена, похожие на наши. Как будто они дразнят нас нашим прошлым, протаскивая его в наше новое начало. Еще одна форма пытки. Но я делаю вид, что это имя — не мое. Я — Элси. И так будет всегда. Они могут забрать Элли. Она их, но Элси — моя.

— Один.

— Ты больной! — кричу я. — Ты попадешь в ад.

Он хихикает.

— У тебя нет времени, чтобы тратить его впустую. Решай. Твои друзья или эта пустышка.

Девушка рыдает и умоляет меня пощадить ее — умоляет и умоляет — и я плачу вместе с ней. Я протягиваю к ней руку, но Агнело оттаскивает меня назад за волосы.

— Ты сделала это с ней. С этого дня ты навсегда останешься убийцей. Сначала он. — Он дергает меня за голову в сторону мертвого мужчины. — Теперь это будут либо твои друзья, либо эта женщина. И неважно, будет ли твоя рука на спусковом крючке. Ты будешь причиной смерти своих друзей.

— Пошел ты, — шиплю я, когда он нажимает сильнее, кожа головы горит.

— Два.

Я не могу убить своих друзей. Может быть, я могу убить себя. Я начинаю поднимать пистолет к голове, а он смеется.

— Если ты даже сможешь убить себя, это ни хрена не изменит, — хрипит он. — Я убью всех троих. Тебе этого не избежать.

Нет! Нет! Нет!

Моя рука дрогнула, когда я подняла пистолет, направляя его на невинную женщину, стоящую передо мной.

— Пожалуйста…, — плачет она. — Не убивай меня.

Ее ореховые глаза смотрят на меня, умоляя о жизни, умоляя о шансе на то, чего мы никогда не получим. Мы больше не принадлежим этому миру. Мы уже мертвы. Никто не сможет спасти нас от этого. Может, нам всем лучше умереть?

— Сделай это сейчас! — кричит он, а она рыдает, выставив ладони перед лицом.

Но это не остановит пулю.

— Три.

Выстрел.

Звук выстрела пронзает воздух, и пуля пронзает ее прямо в грудь.

Я убила кого-то. Кого-то, кто имел значение. Я. Я сделала это. Я никогда не смогу простить себя.

Вода льется мне на голову, я падаю на пол в душевой, мои ладони наполняются слезами, которые смываются водой. Отголоски моих мучений становятся все громче, рыдания накатывают на меня волна за волной.