Греховные помыслы

– Да, я совершенно с тобой согласна. – Походкой коварной соблазнительницы приблизившись к кровати, Адди отвернула простыню и застыла в притворном ужасе. – Не может быть! Вот это да!

– Тебе нравится? – усмехнулся Дэн.

– Ой, не знаю! – Присев на край кровати, Адди положила руку на его мускулистое бедро. – Я сказала бы, что он симпатичный мальчик. – Ее рука переместилась выше.

– Дорогая… – Схватив жену в охапку, он притянул ее к себе.

– Осторожно, не порви рубашку, она тонкая! – Высвободившись, Адди села и через голову стянула ночную сорочку, бросив ее на пол рядом с кроватью.

Они обнялись и поцеловались. Прелюдия была довольно спокойной. Каждый знал тело другого, как музыкант знает свой инструмент. Извлекаемая при этом мелодия была приятной и гармоничной. Так продолжалось почти полчаса, пока наконец Адди не улыбнулась.

– Я готова, – погладив Дэна по щеке, сказала она.

– И я тоже.

Темп, в котором двигались их тела, стал ускоряться.

Ларго.

Аллегро!! Фортиссимо!!!

Наконец они заснули, сжимая друг друга в объятиях, и хотя Адди никогда не была в Германии, она видела ее во сне.

– Унтер-ден-Линден! – воскликнула Адди, когда карета свернула с Фридрих-Эберт-штрассе на крупнейший берлинский бульвар. – Какие здесь чудесные деревья!

По сторонам, словно солдаты на параде, выстроились величественные липы – линден, от которых бульвар, собственно, и получил свое название.

– Даже Елисейские поля выглядят не так впечатляюще, – согласился Дэн.

– Это совершенно несравнимые вещи! – засмеялся сопровождавший их барон Герхард фон Гартц. – Как говорится, у каждого свое представление о красоте.

– В атмосфере Берлина есть нечто такое, что я не могу выразить словами, – сказала Адди. – Величие? Великолепие? Пышность? Нет, все не то.

– Мы, берлинцы, описываем это как eine christliche Weltanschaung.[15] Я затрудняюсь дать точный перевод, но речь здесь идет о мире, порядке и уважении к традиционным ценностям.

– Кажется, я поняла, – прошептала Адди. – Ой, смотри, Дэн! Должно быть, это дворец кайзера.

– Вы весьма тщательно изучили путеводитель, фрау Бойл. Это действительно резиденция кайзера Вильгельма. Чуть дальше справа находится дворец кронпринца.

Экскурсия по Берлину заняла большую часть дня. Путешественники пересекли Шпрее и проехали по Кайзер-Вильгельм-штрассе с расположенным на ней императорским дворцом, затем осмотрели окрестности собора Святой Девы Марии и двинулись по Нейе-Фридрих-штрассе мимо фондовой биржи, Национальной галереи и Комической оперы. Там сделали остановку, чтобы перекусить в ресторане Ашингера.

До отказа наполнив желудки такими экзотическими блюдами, как шницель, штрудель, мусс и сдобная ватрушка в пятнадцать сантиметров толщиной, экскурсанты вернулись в поджидавшую их двуколку и продолжили поездку по городу.

Они полюбовались французским посольством, Бранденбургскими воротами, рейхсканцелярией и Академией искусств, а затем Адди смогла удовлетворить свою страсть к покупкам в универмаге «Вертхельм». В конце концов пресытившиеся впечатлениями Бойлы вернулись в гостиницу «Адион», чтобы подготовиться к предстоявшему вечером приему в Императорском дворце.

– Ну, хоть кайзер и не встретил нас в Гамбурге, все же пригласил на вечеринку, – вспомнила Адди давнюю шутку Дэна.

Как только они вернулись в свой номер, Адди немедленно сняла с себя всю одежду и теперь совершенно обнаженная стояла перед открытыми французскими окнами, ведущими на небольшой балкон.

– Я собираюсь принять солнечную ванну, – заявила Адди.

– Так поздно? – с сомнением сказал Дэн. – Ты замерзнешь.

– Нет, сейчас как раз самое приятное тепло.

– Тебя арестуют за неприличное поведение.

– Мое тело выглядит вполне прилично. По крайней мере до сих пор ты не жаловался. Подойди ко мне.

– Ты ведь знаешь, к чему это приведет! – засмеялся он.

– Конечно, знаю – и вполне одобряю.

Дэн тоже разделся, они вынесли на балкон одеяла и расстелили прямо на каменном полу. Гостиничный номер располагался в верхнем этаже здания, поэтому увидеть, что происходит на балконе, можно было только с крыши, а туда, кроме персонала гостиницы, никто не мог попасть.

– Вот нам повезет, если какой-нибудь мастеровой отправится туда что-нибудь чинить, – с подозрением посмотрев вверх, проворчал Дэн.

– Тогда он увидит зрелище, которое останется в его памяти на всю жизнь, – засмеялась Адди.

Оседлав его, она пустилась вскачь. Оба быстро достигли пика наслаждения и сразу погрузились в сон. Первой проснулась Адди.

– Пора принимать ванну, милый.

– Мойся ты первая, – сонным голосом ответил Дэн. – Я так удобно устроился, что не хочу вставать.

– Ах так! – воскликнула Адди. – Придется доставить тебе некоторые неудобства.

Протянув руку, она принялась искусно ласкать его дремавшую плоть и вскоре достигла цели.

– Ну и зачем ты это делаешь? – спросил уже совершенно проснувшийся Дэн.

– Затем, что, если ты хочешь восстановить свой покой, тебе придется ловить меня в ванной.

Он попытался ее схватить, но Адди увернулась и проворно вскочила на ноги.

– Давай, соня! Кто последний – тот проиграл!