Греховные радости

Она танцевала с Александром, когда к ним, протягивая вперед руки, словно для объятий, слегка нетвердой походкой подошла Энджи.

— Прекрасный вечер! Спасибо, что вы меня пригласили. Я себя почувствовала прямо членом семьи.

— Вы и есть член семьи, — отозвался Александр. Он явно испытывал к Энджи сильную симпатию. Георгину это раздражало и на протяжении всего вечера казалось ей чем-то вроде ложки дегтя в бочке меда.

— Да нет. — Энджи покачала головой. — Не совсем. Я ведь еще не миссис Прэгер, мне до этого еще очень далеко.

— Может быть, и так. Но я всегда воспринимал вас как члена нашей семьи. И Вирджиния считала вас одной из самых близких своих подруг. И я не забыл, как хорошо вы к ней относились. Так что… добро пожаловать назад.

Георгина смотрела на Александра во все глаза. Обычно он не был столь уж общителен, а в самые последние годы стал почти патологически стеснительным. Возможно, сейчас в нем прорезалась обходительность потому, что Энджи была частью и его прошлого, и это в какой-то мере вселяло в него спокойствие и уверенность.

— Доставьте мне удовольствие, разрешите пригласить вас на этот танец, — сказал он. — Георгина, дорогая, ты не возражаешь?

— Нет, конечно, — ответила Георгина, испытывая невероятное смущение. Она оглянулась вокруг, отыскивая взглядом, на кого можно было бы переключиться, и тут увидела миссис Викс, которая энергично, так, что ее сверкающие юбки разлетались в стороны, отплясывала с Кендриком.

— А ваша бабушка, Энджи, веселится вовсю, — заметила она.

— Да, — улыбнулась Энджи. — Спасибо вам всем, что вы и ее тоже пригласили.

Александр обнял Энджи, и они очень медленно закружились вместе под музыку; Георгина с некоторым смятением в душе смотрела, как Энджи всем телом прижалась к Александру, положив голову ему на грудь. Она явно была сильно пьяна.

Увидев, как она притянула голову Александра вниз и принялась что-то шептать ему на ухо, Георгина отвернулась.

Она подошла к одному из окон и стала смотреть в парк.

— Какая-то машина по Большой аллее едет, — произнесла она вдруг. — Интересно, кто это решил приехать в час ночи?

— Да кто угодно, — заметил подошедший Малыш.

— Пустите, я взгляну. — Макс принялся всматриваться в приближавшийся свет фар; он был очень бледен.

— Ты что, Макс, кого-нибудь ждешь? — Энджи с любопытством уставилась на него.

— Нет. Нет, никого.

К подножию парадной лестницы подъехала и остановилась машина; это был очень большой белый «даймлер» Из нее вышел какой-то мужчина и поднял голову, обводя взглядом дом.

— О господи, — пробормотал Макс.

— Что такое? — спросил Александр. — В чем дело, Макс, что здесь происходит? Дайте-ка я пойду выясню.

Он открыл дверь и посмотрел на лестницу и на стоявшую внизу машину. Георгина и Кендрик двинулись за ним следом.

Приехавший мужчина был очень высок и крепкого телосложения; одет он был в длинное пальто, наброшенное прямо на рубашку, и в ковбойские сапоги; секунду-другую он смотрел вверх, на приближавшегося к нему Александра, потом широко улыбнулся и медленно пошел ему навстречу. Дойдя до самой верхней ступеньки, он протянул руку:

— Лорд Кейтерхэм?

— Да. Чем могу служить? Заходите.

— Спасибо.

Мужчина вошел в дом; Георгина посторонилась, пропуская его, и пристально на него поглядела; она испытывала необычайно сильный страх и сама не понимала, что могло стать его причиной. Она на ощупь поискала руку Кендрика; тот взял ее ладонь в свою и сильно сжал, чувствуя охвативший ее страх и тоже не понимая, чем он вызван. Мужчина говорил с американским акцентом; когда он вошел, стало видно, что у него сильный загар, удивительно голубые глаза; что широкая, тщательно отмеренная улыбка обнажает идеальные зубы; что он полноват, что его светлые волосы уже тронуты сединой, а сапоги поношены и со стоптанными каблуками.

— Привет, — сказал он. — Я вижу, у вас тут вечеринка. Извините, если я не вовремя. Меня зовут Соамс-Максвелл, Томми Соамс-Мак-свелл.

— Да? — вежливо произнес Александр.

— А Макс тут? О, привет, Макс, вот и ты! Рад снова тебя увидеть. Я же обещал, что найду тебя, и вот, как видишь, нашел.

— Значит, вы знакомы с Максом? — спросил Александр.

— Разумеется, знаком. Можно даже сказать, близко его знаю. Макс, он ведь плоть от плоти, как у вас тут говорят. Верно, Макс?

Макс молчал. Лицо у него было зеленое, покрытое мелкими бисеринками пота.

— Боюсь, я чего-то не понимаю. — Голос Александра стал несколько менее вежливым.

— О да, простите. — Соамс-Максвелл снова широко улыбнулся. — Разумеется, не понимаете. Давайте-ка я немного введу вас в курс дела. Я… знал вашу жену, лорд Кейтерхэм. Очень хорошо знал. И с огромным огорчением прочел о ее смерти.

— Благодарю вас, — процедил Александр.

Георгина обратила внимание, что кулаки у него были сжаты, а подбородок напрягся и слегка выдвинулся вперед.

— Она обо мне никогда не упоминала?

— Нет, — твердо ответил Александр, — никогда, ни разу, это точно.