Греховные радости

Когда-нибудь, говорил себе Макс, когда-нибудь он сумеет добиться того, чтобы в какой-то очередной раз этого не случилось.

Однажды вечером, вскоре после того ужина с Шайрин в «Лэнгане», Макс пригласил Энджи в «Риц».

— Вспомним старое, — сказал он.

Ресторан был забит; казалось, все лондонские рестораны в то время были постоянно забиты, даже по будним дням, даже в понедельники. А был как раз понедельник. Понедельник, двенадцатое октября.

Они отлично поужинали; когда они сидели уже за второй рюмкой арманьяка (и Энджи успела высказать любопытное предположение относительно того, как она употребит применительно к Максу тот арманьяк, что стоит у нее дома), Макс бросил взгляд в зал и вдруг увидел Фредди, направлявшегося вместе с кем-то в сторону туалета. Мужчина, шедший рядом с Фредди, выглядел молодо и броско; Макс подумал, что это, наверное, и есть Брайан Бретт.

— Прости, — сказал он Энджи. — Природа требует.

Он поспешил вслед за Фредди и вошел в дверь туалета как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как тот свернул в сторону писсуаров. Макс стрелой рванулся в одну из кабинок и запер за собой дверь. Вскоре до него донесся голос Фредди:

— Порядок, Брайан. Теперь можно и назад, к нашим дамам.

— Порядок. А симпатичная она женщина, эта миссис Дрю.

— Правда, а? Повезло Чаку.

— Действительно повезло. Послушай, Фредди, пока мы тут одни, должен тебе признаться, что у меня сейчас туговато с наличностью. Я прикидывал, мне понадобится что-нибудь порядка… ну, скажем, шестидесяти сверх обычных кредитов. Есть ли кто-нибудь… в общем, ты не мог бы что-нибудь посоветовать?

— Господи, какая чепуха, — ответил Фредди. — Нет проблем. При такой сумме мы можем сами выступить поручителями. Не волнуйся ты об этом, Брайан.

— Великолепно. Разумеется, когда мы провернем это дело, то я не сомневаюсь, каждый из нас будет в выигрыше.

— И я не сомневаюсь.

— Шестьдесят, — проговорил Макс. — Шестьдесят чего, как ты думаешь? Тысяч? Сотен тысяч?

— Не-а. — Энджи мотнула головой. — Миллионов.

— Да. Пожалуй. Это же куча денег. Для банка такого размера, как наш, поручиться за подобную сумму… И я уверен, что это не единственный случай. Фредди страшный жадюга. Все о своих комиссионных думает.

— В наше время это не такие уж большие деньги, — сказала Энджи.

Было двенадцатое октября.

— Шайрин, — спросил Макс, — до тебя не доходили в последние дни разговоры о закулисных кредитах?

— Да, конечно. — Шайрин беспечно махнула рукой. — Об этом постоянно говорят. Фредди очень любит этим заниматься.

Было тринадцатое октября.

— Мне кажется, — говорил Макс Шарлотте, — Фредди раздает больше кредитов, чем позволяют активы банка. Я даже уверен, что он это делает. Надо сообщить об этом дедушке. И быстрее.

— Невозможно, — ответила Шарлотта. — Дед отправляется в круиз. Во второе свадебное путешествие, как он его называет.

— Когда?

— Гмм… завтра.

— По-моему, надо попытаться.

— Ладно.

Шарлотта дозвонилась до Фреда III. Макс сидел рядом и слушал.

— Дедушка? Это Шарлотта. Послушай, мне надо с тобой поговорить. Что? Да, я знаю, что завтра ты уезжаешь, я хотела вам пожелать хорошего и интересного путешествия и… послушай, я знаю, что ты занят, но это важно. Дедушка, выслушай меня, ты должен это знать. Это касается Фредди. Он… дедушка, пожалуйста. Ну пожалуйста, послушай. Он… он выдает слишком много кредитов. В том числе и из средств самого «Прэгерса». Ну, я не знаю точно, но все это очень серьезно. Нет, это я знаю точно. Я не могу тебе описать все подробности…

что? Нет, дедушка, пожалуйста, не надо этого делать, не надо. Пожалуйста. Это не…

Она посмотрела на Макса, лицо у нее было растерянное и озабоченное.

— Он отключил меня и разговаривает сейчас с Чаком. Ну, теперь нам достанется.

Было четырнадцатое октября.

Чак устроил им разнос. Довольно вежливо, но очень твердо. Под конец он подчеркнул, что, едва только Фред III окончательно уйдет в отставку, та доля акций банка, которой располагает Шарлотта, уже не будет иметь нынешнего ее значения, а потому Шарлотте лучше бы заранее научиться поступать так, как ей говорят.

— Я не могу вас уволить, — заявил ей Чак, — но вполне могу сделать вашу жизнь очень малоприятной. На вашем месте я бы не высовывался.

Было пятнадцатое октября. По радио прошло несколько сообщений о признаках паники на нью-йоркской бирже. Никто не обратил на них особого внимания.

Несмотря на обеденный перерыв, Макс сидел на своем рабочем месте; тут-то и позвонили из газеты «Дейли мейл». До них дошли слухи, заявил звонивший, что граф Кейтерхэм на самом деле не является отцом Макса; не хотел бы Макс что-нибудь сказать по этому поводу?

Макс ответил, что все это полная чепуха, что сказать он ничего не хочет, и посоветовал им проконсультироваться у их собственных юристов насчет того, что говорится в законах о клевете.

С мерзким ощущением он повесил трубку и отправился к Шарлотте.

— Похоже, — провозгласил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали непринужденно и весело, — что кот вырвался из мешка.

— Какой кот? Макс, ты о чем?

— По-моему, у Фредди состоялся разговор с Найджелом Демпстером.

— Что?!