Греховные радости

— Нет-нет, я тоже хочу выпить, — быстро произнесла Вирджиния, — ты же знаешь, Александр, мне перед такими выходами всегда надо набраться немного храбрости. Самую малость, это быстро. Давай мне твой бокал, вот и все. Как доехал, как Шарлотта?

— Доехал ужасно, такое впечатление, что все, кто живет в прилегающих к шоссе районах, выехали на него одновременно. С Шарлоттой все в порядке. Я ей сказал, что еду к тебе. Она ждет не дождется, когда ты к ней приедешь.

В голосе его чувствовалось какое-то раздражение; так вот в чем дело, подумала Энджи; ну что ж, ничего удивительного.

— И я тоже. — Вирджиния вдруг почему-то с гораздо большей решимостью потянулась к бокалу. — А теперь, Александр, поехали. — Выглядела она на этот раз просто потрясающе; даже Энджи, уже привыкшая к ее красоте, была поражена; на Вирджинии было белое креповое платье с длинными и широкими свободными рукавами, приспущенное на одном плече, на шее — стоячий воротничок из жемчуга; темные волосы собраны в высокую, греческого стиля прическу; а над большими золотистыми глазами наклеены искусственные ресницы. Она улыбнулась Энджи:

— Хорошего тебе вечера, Энджи. Увидимся утром.

— Спасибо, — ответила Энджи. — До свидания. До свидания, лорд Кейтерхэм.

— Александр. Я же вас просил. До свидания, милочка. И с Рождеством вас, на случай, если больше до праздника не увидимся. Вы его где встречаете — со своими?

— Да, наверное.

— Это хорошо.

«Вы себе и представить не можете, — подумала Энджи, — какое у меня будет Рождество; и ничего-то хорошего в нем не будет, а совсем даже наоборот».

Она действительно встречала Рождество со своими домашними; действуя в порыве чистого великодушия, она отправилась домой к старикам Виксам (Джонни и Ди вместе с отцом Ди ушли в «Марбеллу»). В универмаге «Маркс и Спенсер» Энджи купила свитер из овечьей шерсти для миссис Викс и красивый шарф для мистера Викса, по паре новых домашних тапочек — ему из красивой шотландки, ей — розовые, пушистые; потом она зашла в «Фортнам и Мэйсон» и купила там две бутылки вина, бутылку шампанского, бутылку портвейна специально для миссис Викс, а также засахаренные фрукты, коробку шоколадных конфет и огромный пакет с набором разных орехов; после этого она зашла еще в продуктовый отдел «Хэрродса» и приобрела там рождественский пудинг с приложенным к нему пакетиком шестипенсовых монеток. И только когда все покупки были уже сделаны, она вдруг осознала, что пошла во все эти магазины автоматически, даже не подумав; и мысль об этом доставила ей почти иррациональное удовольствие. Значит, ее социальное образование продвигается вполне успешно и она явно на пути к шикарной жизни.

Миссис Викс приготовила каплуна, и всякий раз, когда разговор за столом стихал — а это случалось довольно-таки часто, — Энджи восхищалась, что каплун получился вкусный и сочный. Пудинг оказался превосходным, каждый из них загадал на своей монетке желание, а миссис Викс крепко налегала на портвейн. Шампанское вызвало у стариков возгласы восторга, оба они наперебой говорили, что Энджи слишком роскошествует и что кто бы мог подумать, что в их доме когда-нибудь появится шампанское, однако само оно ни ему, ни ей не понравилось, и в результате всю бутылку пришлось выпить Энджи; она это и сделала в полночь, когда вручала им подарки. Миссис Викс расспрашивала ее о том, как встречают Рождество граф и леди Кейтерхэм, а потом заявила, что они трое никогда еще так не сидели и не ужинали так шикарно, и Энджи согласилась, что да, действительно никогда. Миссис Викс подарила ей нейлоновую косынку, а мистер Викс всунул в ладонь грязную смятую пятифунтовую бумажку и сказал, что пусть она сама купит себе то, что ей хочется.