Греховные утехи

— Пять лет назад мне было двадцать пять, а тебе семнадцать. Ты казалась просто ребенком в женском обличье. А я не люблю спать с подростками, даже если их отдают мне в жены. Это мерзкое дело. — Искренность нелегко давалась Серрано, но он продолжал с прежней прямотой: — Некоторые любят маленьких девочек, но я из другого теста.

Кэтрин продолжала мешать кофе. Она побледнела и чувствовала себя смущенной и, как ни странно, в чемто виноватой. Както никогда не приходило в голову думать о том, что ощущал Алекс, вынужденный жениться на девчонке.

— Должно быть, ты меня ненавидел, — уныло сказала девушка.

— Так далеко я не заходил. Просто разозлился и исключил тебя из моей жизни, — неторопливо ответил Александр. — Раз уж мы оказались связаны, я нашел способ пережить это.

— Что ж, прошу прощения. Теперь я хочу прервать эту связь, — не удержалась Кэтрин и тут же поняла, насколько подетски это звучит.

— Когда мне исполнилось четырнадцать, я начал работать на одном из пароходов отца. Он человек старой закалки и хотел, чтобы я начал с низов и постепенно поднимался наверх, чтобы знать дело изнутри; он сам прошел такой путь. Я же понимал, главное — получить образование. Поэтому восемь лет работал по восемнадцать часов в сутки. Если я не надрывался на работе, то учился, чтобы не отстать от сверстников, или играл на бирже. Я не прожигал жизнь. У меня не хватало для этого времени, — бесстрастно закончил Алекс.

Никогда прежде муж не говорил с ней о своем прошлом. Это смутило. Кэти прижала ладони к чашке, находя странное успокоение в тепле, исходящем от тонкого фарфора. У нее возникали смутные подозрения, что детство Алекса не было безоблачным, но что все оказалось так мрачно и безрадостно, девушка и не подозревала.

— Не понимаю, зачем ты это рассказываешь.

— Хочу, чтобы ты поняла, как я себя чувствовал, когда меня принудили жениться, а я не был к этому готов.

— Прекрасно понимаю, — холодно сказала Кэтрин.

— К тому времени я толькотолько достиг всего, к чему стремился, и мог делать все, чего был лишен в юности, — продолжил Алекс, заставляя себя говорить спокойно.

— Иными словами, волен спать с кем попало, — с брезгливым отвращением расшифровала намек Кэтрин. — Но тут появился Кристоф и с моей помощью связал тебя по рукам и ногам, так?

— Господи! — страстно воскликнул Алекс. — Да, так, если ты хочешь повернуть дело подобным образом. Но я не спал с кем попало. Ты женщина и не в состоянии понять, что такое поведение значит для мужчины. Каждый должен пройти через это, но у меня все произошло гораздо позже, чем у других.

Одно слово кобель, горько подумала Кэти и залпом допила кофе. Вокруг него всегда вился целый хоровод девиц, и Кэти не сомневалась: ее муж спал со всеми желающими, стараясь наверстать упущенное в юности. Только жена для него ничего не значила, была оставлена, забыта, лишена свободы, задвинута в дальний угол огромного пустого лондонского дома, где даже слуги были иностранцами. Кэти охватило чувство горькой обиды.

— Я все поняла. Мужу можно делать все, потому что он мужчина, а жене ничего, потому что она женщина. Это обычное оправдание супружеских измен. Каждая жена хотя бы раз в жизни выслушивала такое. Но ты так блестяще все изложил… Тебе надо бы перед публикой выступать.

— Я ни в чем не оправдываюсь. Я женился на тебе по принуждению, иначе не женился бы вообще. В двадцать пять лет я не был готов к этому. — Серрано прямо посмотрел Кэти в глаза. — Мне казалось лучше и честнее оставить тебя в покое, чем лечь с тобой в постель, а потом начать изменять направо и налево. Именно так оно бы и вышло.

— Ничуть не сомневаюсь. — Кэтрин трясло от обуревавших чувств: смешались гнев, возмущение, ненависть и воспоминание о недавнем унижении. Необходимость сдерживать эмоции причиняла физическую боль.

Алекс наблюдал за женой сквозь опущенные черные ресницы.

— А еще у меня возникала мысль, что Кристоф непременно хотел увидеть меня в роли племенного жеребца.

Будто получив удар по лицу, Кэти вспыхнула.

— За последние два года много раз я смотрел на тебя и испытывал искушение затащить в постель, но это выглядело бы уступкой моему врагу…

— Я больше ничего не хочу слышать, — наконец промолвила девушка, но Алекс пропустил это высказывание мимо ушей.

— Теперь Кристофа нет. Я не могу найти это свидетельство, но, думаю, ты знаешь, где оно находится… и даже то, что это за свидетельство.

— Ну хорошо, я не поняла только одного — зачем тебе понадобилось изливать на меня свои неприятные воспоминания.

Александр повернулся к девушке с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал.

— Теперь я готов почувствовать себя женатым мужчиной.

Не веря ушам, Кэтрин уставилась на мужа широко раскрытыми сапфировыми глазами. Сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось у самого горла.

4

— Скверно выглядишь. Тебе непременно надо выпить. — Легко поднявшись, Алекс подошел к бару и достал красивую бутылку, плеснул в бокал немного бренди, поставил перед Кэти и отошел в другой конец комнаты, к мраморному камину.

— Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно… — пересохшими губами пробормотала Кэтрин.