Греховные утехи

Кэти всхлипывала и задыхалась от этой сладостной пытки. Бедра сами по себе поднимались и опускались; разум в этом не участвовалвсе затмила всепоглощающая, невыносимая боль желания. Кэтрин застонала от нетерпения. Тогда, приподняв ее ягодицы, мощным толчком муж проник в нее. Откинув голову, Алекс издал громкий стон бесстыдного наслаждения, и его возбужденная, торжествующая плоть снова вонзилась в ожидавшую ее податливую глубину.

Кэтрин ощутила, как напряглось ее тело, приспосабливаясь к безжалостному вторжению, все еще болезненно реагируя на непривычные ощущения; но вот он задвигался внутри нее, порождая ненасытную жажду, сжигавшую ее всю без остатка. Кэтрин бессознательно впилась ногтями в гладкую мускулистую спину, дыхание со всхлипом вырывалось из ее горла при каждом новом толчке. Постепенно Кэти перестала сознавать все, кроме острого, почти непереносимого наслаждения. А когда наконец пришло освобождение, экстаз длился несколько бесконечно долгих мгновений… Потом Кэтрин мягко спустилась с небес на землю, и ее охватила блаженная, расслабляющая усталость.

— Говорят, земной рай наступает для тех, у кого есть терпение ждать, — бархатным баритоном вымолвил Алекс, крепко и нежно прижимая жену к разгоряченному, слегка влажному телу. — Но… терпение никогда не входило в число моих достоинств.

Опустошенная, обессилевшая, Кэти плохо соображала и провалилась в глубокий сон. Проснувшись, она увидела шторы широко раздвинутыми, на столике рядом с кроватью давно остывший завтрак. Кэти поискала глазами мужа и почувствовала себя страшно одинокой.

Было уже около полудня. Поднимаясь с постели, она вспомнила, что произошло на рассвете. Скомканная ночная сорочка валялась на ковре как улика. Кэтрин в ужасе посмотрела на это свидетельство ее нового унижения. Краска стыда залила щеки, а из груди вырвался мучительный, прерывистый вздох.

Серрано намеренно разбудил ее и овладел, не дав сообразить, что же она делает! Кэти долго стояла под душем, но не смогла вытравить из сознания того, как муж обладал ею.

Она попыталась быть честной перед собой. За что его, собственно, винить? Почему она обманывает себя, перекладывая на Алекса ответственность за то, что происходит? Правда заключалась в том, что каждый раз, когда он дотрагивается до нее, по всему телу пробегает огонь, она горела как на костре, теряла самообладание, и это вряд ли являлось тайной для Алекса. Без малейшего усилия муж научил ее желать… его самого.

Отрицать это бесполезно. Пожалуй, Кэти никогда не переставала желать своего мужа. И в эти долгие пять лет она цеплялась за смехотворную обязанность покупать ему носки единственную личную услугу, составляла дурацкие букеты, заполняла все вазы в его доме и медленно, но верно превращалась из неуклюжего подростка в одну из элегантнейших женщин Лондона. Столь слепая любовь к мужчине могла вызвать лишь сострадание.

А это действительно любовь? Кэти не хотела признавать ее, боролась с этой любовью и привлекла к своей борьбе Джери, бессознательно пытаясь обрести свободу, которой жаждало уязвленное самолюбие. С тех пор ничто не изменилось. Алекс не любит ее и никогда не любил. Он просто связан с ней в силу обстоятельств. А секс… Что ж, с его стороны секс это просто физиологическая потребность. В Серрано очень сильно мужское начало, и не стоит искать какието душевные порывы.

Но тем не менее Серрано не отпустит ее, пока не найдется это дурацкое свидетельство. Впервые Кэти охватило желание узнать, какое свидетельство — о браке? О рождении? Или просто финансовый документ? Подумав, девушка решила, что два первых предположения можно исключить. Алекс говорил, что он оберегает семью, а не самого себя. Выходит, ктото из членов его семьи совершил преступление? Интересно какое? Растрату, мошенничество?

Облачившись в голубое платье, подчеркивавшее все достоинства соблазнительной фигуры, Кэтрин вышла на террасу, с которой открывался великолепный вид на море и живописные скалы. Будь Кэти в другом настроении, она обязательно пришла бы в восторг от эффектного зрелища, а затем исследовала бы весь огромный дом. Сейчас же ее единственным стремлением стало найти Алекса. Впрочем, ее муж стоял неподалеку, тоже на террасе, — смуглый, высокий, стройный, в сшитых на заказ кремовых брюках и черной рубашке с открытым воротом. Услышав шаги жены, муж повернул темноволосую голову.

Столкнувшись с неистовым взглядом черных глаз, Кэти растерялась и залилась румянцем; по телу прошла дрожь, когда она поняла, что не может отвести взгляда от потрясающе красивого ч загорелого лица; тотчас же нахлынули воспоминания о его объятиях минувшей ночью. У Кэти закружилась голова.

Алекс улыбнулся и неторопливо направился к ней.

— Как ты?

— Нормально…

— Вот и хорошо. Выглядишь изумительно, — промолвил муж с неожиданной хрипотцой в голосе, смотря на жену с видом собственника.