Греховный намек

Воцарилось долгое молчание. Наконец Тристан спросил:

– Ты хочешь этим сказать, что отказываешься от меня? Именно это ты хочешь сказать?

– Нет, то есть… не знаю. – Софи хотелось рвать на себе волосы от безумного отчаяния. Она всхлипнула и прошептала: – Это ведь не потому, что я тебя не хочу. И ты прекрасно это знаешь.

– Ничего я не знаю, – пробурчал Тристан. – Значит, ты не одобряешь подачу апелляции?

– Я… Да, конечно, наверное… Однако… – Она тяжело вздохнула.

– Говори же, Софи?

– Тристан, я не могу… Пойми, не могу. – Она снова всхлипнула и тихим шепотом добавила: – Я хочу вас обоих.

Он вздрогнул и смертельно побледнел. Заглянув ей в глаза, спросил:

– Софи, ты понимаешь, что говоришь?

Она молча покачала головой и мысленно прокричала: «Пожалуйста, Тристан, пойми! Пойми меня, пожалуйста!..»

– Значит, из нас двоих ты выбрала его? – допытывался Тристан.

– Нет, я… – Она умолкла и потупилась.

– Ты ведь говорила, что не можешь выбирать. А сама выбрала! Согласилась с решением суда!

Трудно было это отрицать. Пока что они с Гаретом являлись мужем и женой, и она… не желала ничего другого.

Тристан наклонился и подобрал с пола свою шляпу. Держа ее в руках, проговорил:

– Прости меня за мою вспыльчивость, Софи. Я не хотел тебя обвинять. Пришел поговорить о других делах.

– Я хотела бы проговорить с тобой всю ночь, Тристан. Но леди Трелони ожидает меня в своей ложе, а леди Хэпсуорт присматривает за Бекки в нашей. Я не могу задерживаться.

Губы Тристана скривились в невеселой улыбке.

– Это я попросил леди Хэпсуорт о помощи. А леди Трелони здесь нет, так что не волнуйся.

Софи облегченно вздохнула. Леди Хэпсуорт – чистое золото, одна из тех немногих лондонских дам, которые могли жить без сплетен и скандалов. И Софи была уверена, что подруга никогда никому не проболтается.

– Посиди со мной немного. – Тристан указал на диван.

– Да, хорошо.

Софи опустилась на мягкие подушки сиденья, и Тристан, тут же сев рядом, спросил:

– Как поживают Бекки и тетя Бертрис? Как Миранда? Гарет поправляется?

– С Мирандой все хорошо, как всегда. Она – лучшее лекарство для Гарета, и они очень друг к другу привязаны.

Тристан едва заметно нахмурился.

– Так она проводит с ним время?

– Да, видится с ним каждый день.

– Хм… интересно. А мне сказали, что ты не пускаешь Миранду к отцу.

– Кто мог сказать подобное? – удивилась Софи.

– Фиск. Он приходил навестить меня.

– Зачем? Ведь он друг Гарета, а не твой.

– Сам не понимаю… Но продолжай. Как Бекки и тетя Бертрис?

– Бекки наконец расцвела. Похоже, покинув Йоркшир, она перестала быть той маленькой девочкой, которую мы все обожали. А тетя Бертрис… она все такая же, – усмехнулась Софи.

Тристан помолчал, затем спросил:

– А Гарет? Как он?

Софи тихо вздохнула:

– Я бы не призналась никому, кроме тебя, Тристан, что волнуюсь за него. Он нанял какого-то шарлатана-доктора, чье лекарство только усиливает его кошмары, и…

– У него кошмары?!

– Да. – Софи содрогнулась. – Ужасные кошмары. Когда я слышу крики, то вхожу к нему в комнату и стараюсь его успокоить.

– Хм… А Фиск сказал, что у него приступы ярости.

Софи покачала головой:

– Нет, я бы так не сказала. Просто жуткие сны.

– Он бредит? Склонен к насилию?

– Ни то ни другое. Но в последнее время становится все труднее его разбудить. Уверена, что всему виной лекарство этого проклятого доктора.

– А Фиск хоть раз приходил к нему во время этих… эпизодов?

– Это кошмары, а не «эпизоды». Но нет, я никогда не видела мистера Фиска у его постели, хотя, возможно, такое могло случиться в одну из тех ночей, когда меня не было рядом.

– Софи… – Тристан взял ее за руку. – Дорогая, скажи мне правду. Взгляни на ситуацию без своего обычного оптимизма. Пожалуйста… это очень важно. Как по-твоему, он сходит с ума?

– Нет-нет, я так не думаю. Напротив, он с каждым днем все больше становится прежним Гаретом. Правда, доктор выбил его из равновесия. Но до его появления Гарету становилось все лучше. Да-да, он становился таким, каким мы его знали и любили. Иначе я бы ни за что не позволила Бекки и дочери находиться рядом с ним, – добавила Софи.

Тристан облегченно вздохнул и прижал ее пальцы к губам.

– Я чувствовал, что это так и есть, но хотел все услышать от тебя. Но по городу ходят самые неприятные слухи, и даже Фиск думает, что Гарет обречен.

– Абсурд! – воскликнула Софи. – Просто Гарет слишком резок и грубоват иногда, но он таким был всегда. Вспомни… Ведь так?

Тристан нахмурился и проворчал:

– Да, пожалуй. Но меня вот что беспокоит… Некоторые люди могут посчитать долгую болезнь Гарета прекрасной возможностью его обмануть. Ты меня понимаешь?

– Да, конечно. Но он отказывается слушать разумные доводы.

– А как насчет Фиска? – осведомился Тристан.

– О чем ты?

– Ты полагаешь, ему можно доверять?

Софи задумалась. И действительно, над этим стоило поразмыслить. Наконец, пожав плечами, она пробормотала:

– Мне он казался преданным другом Гарета. И даже Миранда его обожает, однако… По правде говоря, я стараюсь всеми силами избегать его. Терпеть его не могу, если честно.