Греховный соблазн ночи

Закончив завтрак и чаепитие, разошлись. Так как впереди ожидались выходные дни, проводили их вместе, гуляли по парку, ходили в магазины и даже посетили выставку работ местных художников.

***

— Джафар, — позвала Анна, созерцая работы художника Байрама Саламова. — Я очень хочу картину этого автора.

Тариев приблизился к холстам на стене, оглядывая работы.

— Красиво пишет. Которая понравилась больше всего? Я тебе с радостью подарю, — просиял мужчина.

— Я тебе говорила или нет, как выиграла “Винные натюрморты” в Эрмитаже и полотно висит в нашей городской квартире?

— Не говорила. Жаль, мне не довелось побывать в Санкт Петербурге. Да что говорить, я и в России не был. Один раз путешествовал за границу с отцом, в Турцию, когда мне было двенадцать, — тут глаза мужчины подернулись грустью. — А потом все изменилось и больше я не выезжал из страны. Не до того стало.

— О, прости, Джафар, что всколыхнула в тебе неприятные воспоминания, — Анна участливо прикоснулась к плечу Тариева. — А где сейчас твой папа? Умер?

— Почему же, очень даже жив и здоров, — саркастично усмехнулся, желая сказать больше, но тут к ним подошла консультант по живописи и монолог прервался.

— Вижу Вам понравился Байрам. Желаете приобрести какое-либо из его полотен? — участливо поинтересовалась женщина.

Яркие образы девушек в платьях из зонтов и цветов, полуобнаженные грации и с музыкальными инструментами модели; заснеженные вершины гор и старинные улочки города, каждая привлекала и просилась на стену в жилье.

— Мне нравится танцовщица и девушка с яблоком. Но и со львом чудесна. Я растеряна, — объяснила Анна продавцу.

— С голой грудью не бери, — шепнул на ухо Джафар, — не нужна тебе конкурентка в спальне.

Анна слегка покраснела от томного голоса Джафара, что разом заставил вспомнить о совместных ночах и взволновать.

— Хорошо, — и, обратив внимание на работницу галереи, сделала выбор. — Покупаем девушку со львом.

— Прекрасная картина. Я распоряжусь ее снять и упаковать, — и, попрощавшись, ушла работать дальше.

— Затмит мою "таблицу Менделеева" такая красавица, — сделал вывод Джафар. — Повесишь ее в кабинете. Нечего периодической системе элементов делать в нашей спальне, — и послал нежный взгляд химику.

— Анни, — склонился ближе и прохрипел. — Не смотри на меня так, будто здесь готова отдаться. Ты хочешь, чтобы я с топорщащейся ширинкой выходил из галереи? Служащие решат, что я извращенец, желающий образы натурщиц, — заметив распахнутые глаза Анны, добавил. — А учитывая беременную рядом даже не удивятся причине моего конфуза.

— Тариев, — назидательным тоном произнесла Анна. — Ты от кого набрался бесстыдства о таких вещах на людях говорить? — при этом еле сдерживался улыбку на губах.

— Каюсь, испортился. Дурное влияние юной особы.

— Эх, нельзя такому дядечке поддаваться всяким невежественным девицам.

— Согласен, нельзя. В другой раз, как услышу пошлость из ее уст, накажу.

— Правда? — растерялась Анна, уверовав в обещание.

— Пошли уже, — хохотнул Джафар, захватывая в плен руку Анны. — А то камеры же всюду, будут потом ржать над нами админы охранного бюро.

— Ой, точно, — и, оглядев периметр помещения, отыскала глазами черные глазки камер, порывисто высунула язык и поспешила за Джафаром.

Уже устроившись в салоне автомобиля, Анна вернулась к мучившему ее вопросу об отце Джафара. Пока авто прогревалось, выкроились минуты для спокойного общения.

— Так что с твоим отцом?

— Он оставил нас, когда мне исполнилось пятнадцать. У него на стороне была женщина и отношения с моей матерью, конечно же, дали трещину. Мама, узнав о любовнице, не простила. Первое время я виделся с ним, разрываясь между родителями. А потом у него родилась дочь с той женщиной, и он все больше стал проводить время с новой семьей.

— Грустно так, Джафар.

— Да. Я очень страдал. Ненавидел его дочь. Желал смерти его жене. Потом успокоился, поступил в институт. Наш дом, частично реставрирован за его средства. Так он пытался компенсировать свой уход из семьи.

— Ты поэтому так долго не женат?

— Возможно его уход наложил свой отпечаток. Но, — тут Джафар повернулся лицом к пассажирке. — Скорее я ждал тебя и дождался, — протянув руку, погладил тыльной стороной ладони щеку девушки. — Спасибо, что ты приехала в Сумгаит. Я должен стольких людей благодарить, за то, что ты оказалась рядом.

Анна, не выдержав любви во взгляде мужчины, мягких касаний рук, заботливого тона, уткнулась в изгиб плеча Тариева и всхлипнула от переполнивших ее эмоций: Джафар только что признался ей в любви.

— Не плачь, а то твои красивые глазки испортятся, — и, поцеловав макушку, прошептал: — Люблю тебя, строптивица.

Анна слушала гулкое биение сердца мужчины, размеренное горячее дыхание над головой, поглаживания по спине и плечам, все глубже утопая в бездне заботы мужчины и к своему удивлению, желание подчиняться этой силе и властности уже не находило неприязнь.

— Смотри у меня, Тариев, — высвободившись из объятий его рук, пригрозила. — Только попробуй мне измени с другой! Я выцарапаю тебе глаза, а ей вырву волосы с корнем. И буду наслаждаться видом слепого с лысой.