Греко-Бактрийское царство

Местные жители еще со времени Александра были включены в состав населения основанных Александром городских поселений. Вспомним, например, основание Александрии Дальней в Согдиане (Arr. Anab. IV, 4,1). Они принимали участие в восстаниях 327-325 гг. до н. э. и 323 г. до н. э. (Diod. XVII, 99, 5-6; Curt. IX, 7). Диодор говорит о 500 фракийцах, катойкиев из "Верхних сатрапий", т. е. из Бактрии и Согдианы, воевавших в 317 г. до н. э. на стороне Эвмена (XIX, 27, 5). Уцелевшие после похода 329-327 гг. до н. э. в Бактрию и Согдиану бактрийцы и согдийцы служили в войсках Александра. Александр вообще создал особый контингент из иранцев и приказал 30000 из них организовать, натренировать и вооружить по-македонски (Diod. XVII, 110, 1-2; Plut. Alex. 47; Arr. Anab. VII, 6; 8, 2; 11, 3; Curt. Χ, 3, 10; 13; Just. XII, 12, 4). Это было результатом еще реформ Филиппа II, который ввел в македонской армии регулярные части, рода войск, общее вооружение и стандартное построение[28]. Практика привлечения к военной службе местных восточных народов получила широкое распространение в государстве Селевкидов, в армию которых входили также представители центральноазиатских народов[29].

Несмотря на значительное проникновение местных элементов в гражданский коллектив, по данным из Дура-Европос, греко-македоняне в известной мере сохраняют привилегированное положение в городе. Особенно это относится к старым македонским фамилиям, потомкам первых колонистов[30]. Такая же ситуация вполне вероятна и для Греко-Бактрии, которая некогда, как и Дура-Европос, принадлежала Селевкидам.

Не известно, привлекалось ли население завоеванных греко-бактрийскими царями территорий и городов к службе в армии. Здесь рассматриваются страны, не входившие первоначально в состав Греко-Бактрии, т. е. земли вне Бактрии и Согдианы. Пассаж о "царе индов" Деметрий и его войске в 60 000 воинов может подтвердить включение в состав войска греко-бактрийских монархов представителей покоренных народов (Just. XII, 5).

Характеризуя развитие рабовладельческих отношений в городах Греко-Бактрии, мы вынуждены сослаться на недостаток источников. Как правило, основную массу рабского населения эллинистических городов составляли частновладельческие рабы. Социальные отношения между сословиями в городах Греко-Бактрии скорее всего не были острыми, и классическое рабство было слабо развито в этом государстве.

Типичным примером полиса, основанного на восточных территориях, является греко-бактрийский город Ай Ханум. Административный характер города определяется благодаря господствующему положению дворца, а также вследствие характера самого населения. Если не считать солдат гарнизона, в этом огромном городе проживало, по-видимому, лишь ограниченное количество населения, обладавшего высоким социальным статусом: очевидно, греческие колонисты, должностные лица при дворе, офицеры гарнизона, крупные землевладельцы. Дома, находящиеся вне городских стен, в северном пригороде, еще более монументальны, чем в городе (108x72 м). Из 14 имен, которые дали надписи, 12 - греческие. Это хороший материал для рассмотрения политики слияния между колонистами и местным населением, существование которой иногда допускается историками для объяснения того, как греки Центральной Азии, отрезанные с сер. III в. до н. э. от Селевкидской империи в результате появления Парфянской державы, смогли продержаться еще в течение века во враждебном окружении[31].

Впечатлению немногочисленности населения города, состоящего по большей части из греческих колонистов, которое может сложится после осмотра частных жилищ (что не дает возможности предположить a priori размеры города), противоречит, однако, наличие трех общественных сооружений, которые по своему качеству и размерам, по-видимому, рассчитаны на более обильное население.

Гимнасий был построен не только для греков Ай Ханум и собственной территории города, но и для того, чтобы собирать эфебов со всей провинции, политическим и административным центром которой был город. Если вместимость театра превышала местные нужды, то только потому, что, как и в городах греческого мира, он собирал в дни больших ежегодных праздников зрителей со всей провинции. Вдобавок к этому следует учитывать склонность к колоссальному, которую колонисты Ай Ханум обнаруживали в своей архитектуре, в частности в общественных зданиях. Например, театр мог вместить около 6000 зрителей, т. е. больше, чем греческий театр в Вавилоне, и чуть меньше, чем эллинистический театр в Эпидавре[32].