Греко-Бактрийское царство

В строительных надписях Дария I из Суз указано, что золото, которое использовалось для украшения царских дворцов в столице Ахеменидской державы, доставлялось из Бактрии[9]. М. А. Дандамаев предполагает, что Бактрия была лишь промежуточным пунктом в транзитной доставке золота с востока на запад[10]. Ведь из Бактрии в страны Ахеменидской державы поступало сибирское золото, но в V в. до н. э. приток этого металла прекратился из-за движения народов Средней Азии, отрезавшего торговые пути[11]. Однако следует учитывать тот факт, что золото на территории Бактрии продолжало добываться до XX в., о чем упоминалось выше.

В вавилонских текстах ахеменидского времени упоминаются увезенные из Бактрии рабы. Есть мнение, что они были уведены во время подавления там восстаний и позднее (в 512 г. до н. э.) проданы в Вавилонии[12]. И все же нельзя отвергать возможность того, что эти рабы не были по своему происхождению пленниками-восставшими. Они могли быть и иноплеменниками для бактрийцев, и каким-то зависимым бактрийским населением.

Вероятно, южноуральские кочевники поддерживали торговые контакты со центральноазиатскими сатрапиями Персидской державы. О вероятных торговых связях Ирана с Центральной Азией и областями к северо-востоку от нее свидетельствуют и раскопки алтайских курганов VI-IV вв. до н. э., где в условиях вечной мерзлоты среди других предметов найден стриженный ворсовый ковер, по-видимому, изготовленный мидийскими или персидскими мастерами[13]. Таким образом, можно предполагать, что кочевой мир к северу от персидской державы был интегрирован в сферу общеиранских торгово-экономических отношений.

Вообще персы, мидийцы, бактрийцы, хорезмийцы, сог-дийцы и саки осознавали свое общее происхождение, а также близость материальной и духовной культуры (Strab. XV, 2, 8) [14]. Тем не менее в Персеполе бактрийцы изображены в виде данников с сосудами и двугорбыми бактрийскими верблюдами[15], а документы говорят также о поездках государственных чиновников и работников из Бактрии, Арейи, Арахозии, Тандхары в Сузы и Персеполь [16].

Таким образом, можно заключить, что иранцы Ближнего Востока и Центральной Азии имели тесные торговые отношения, видимо, еще в доахеменидскую эпоху, но со временем ближневосточные иранцы (персы) подчинили центральноазиатских (бактрийцев). В связи с этим возникли новые экономические отношения: помимо торговли появилась данническая зависимость, т. е. караванные пути стали использоваться не только для частных нужд, но и государственных. Однако несмотря на уплату налогов в казну Ахеменидов, торговые операции стали более интенсивными из-за объединения Бактрии с Западным Ираном в рамках одного государства.

На территории Центральной Азии обнаружены даже изделия, изготовленные греческими ремесленниками из города Навкратис в дельте Нила [17]. Поэтому закономерен вывод: персидское завоевание Бактрии предоставило для купцов этой страны возможность беспрепятственно достигать любых уголков Ближнего Востока от Египта до Малой Азии, и наоборот, торговцы из этих стран смогли доставлять свои товары в центральноазиатский регион по причине единого государственного пространства.

Таким образом, эллинистическим правителям Центральная Азия досталась во владение с уже устоявшимися внешнеторговыми связями. Однако кардинально новая эпоха в развитии экономики страны наступила с завоеванием греко-бактрийским государством независимости. Бактрия и Согдиана освободились от иноземного, ближневосточного экономического гнета, сохранив торговые контакты с этим регионом. Начиная с правления первых греко-бактрийских царей средства, ранее направлявшиеся в качестве подати ближневосточным монархиям, используются на внутренние нужды. За счет этого строятся новые городские центры, оживляется внутренняя торговля, растет ремесленное и сельскохозяйственное производство.