Греко-Бактрийское царство

Айханумский мавзолей "за стенами города" несколько раз перестраивался и представляет собой блочный комплекс со сводчатыми перекрытиями [39]. Этот памятник - образец третьего типа погребальных памятников эллинистической Бактрии. Причем первые два типа представлены традиционными греческими постройками: храмом в антах и зданием с периптеральным планом [40].

Одной из главных эллинистических святынь Ай Ханум был так называемый храм с уступчатыми нишами, находящийся в центре города неподалеку от дворца[41] (ил. 62). Возможно, в нем стояла статуя Зевса, о которой можно судить по найденной ноге в сандалии с перунами, атрибутами этого бога-Громовержца [42]. Однако существуют и версии, что этот храм был посвящен одному или нескольким местным (бактрийским) божествам [43]. Крыша храма была плоской, а ее края украшал декоративный карниз из обожженной глины, имитирующий дентикулы (зубчики) [44].

Ил. 62. Вид и план храма с уступчатыми нишами в Ай Ханум

Второй храм с уступчатыми нишами, находившийся за пределами Ай Ханум, в сотне метров от северной оборонительной стены, носил еще более восточный характер, чем храм с уступчатыми нишами в черте города [45].

Аналогии двум айханумским храмам с уступчатыми нишами многочисленны и очевидны. П. Бернар, А. - П. Франкфор и С. В. Дауни рассмотрели планировку идентичных и очень близких по облику и планировке месопотамских и нововавилонских храмов [46].

Некоторые из традиционных греческих привычек и социальных обычаев изменились у греческих колонистов в Бактрии, и это можно видеть по их жилищам. Законченный тип традиционного греческого дома -это дом с центральным двором, вокруг которого расположены жилые помещения и службы. Вместо него мы находим радикально отличный тип дома, характеризующийся, во-первых, передним двором, всегда расположенным из-за господствующих ветров с северной стороны. С южной стороны этот передний двор украшен портиком с колоннами, настоящим павильоном для развлечений, а не входным вестибюлем, так как он как бы отделяется от основного здания коридором. Во-вторых, главное здание находится позади южной стороны этого двора. В-третьих, оно организуется вокруг наибольшей из всех центральной комнаты, которая является жилым помещением и залом для приемов хозяином дома. Остальные комнаты расположены вокруг в виде подковы и отделены от центрального помещения обводным коридором, который обеспечивает передвижение внутри дома без необходимости пересекать в какой-либо момент центральное помещение. Такая организация частного жилища подчеркивает господствующее положение главы семьи. П. Бернару легко усматривает в этой своеобразной архитектуре выражение социальной структуры гораздо более иерархизированной, чем структура средиземноморских греческих городов. Другой пример объяснения посредством архитектуры этой иерархизации - наличие в театре, в середине театрона, трех больших лож, которые возводили греческую проэдрию в ранг аристократической привилегии. Нужно ли видеть в этом явном подчеркивании иерархии тенденцию, присущую всему колониальному обществу, или приписывать ее влиянию на греческих колонистов социальной организации восточного окружения? Несомненно, верно и то и другое [47].

Еще одно радикальное изменение, по мнению П. Бернара, произошло в интерьере греческих домов. В них не находят ни каменного мощения, ни мозаик, ни окраски, ни росписи по штукатурке или сырой глине, ни скульптур внутри помещения. Однако впечатление суровости, которое мы получаем от кажущейся обнаженности утрамбованных земляных полов и глиняной обмазки стен, скромно побеленных известью, обманчиво, потому что эти полы и стены были, вероятно, скрыты коврами и драпировками - обычай, который восходит в Центральной Азии к очень глубокой древности, как об этом свидетельствуют находки в могилах кочевников Алтая. Мы видим здесь пример иной, негреческой эстетики жилища.

Другой важный факт - отсутствие характерных деталей, присущих греческим пиршественным залам с их сильно поднятыми уступами для лож и заглубленной центральной частью, покрытой мозаикой. П. Бернар далек от мысли, что колонисты, потомки грубых солдат, установивших свои законы в стране, потеряли вкус к вину и удовольствию от совместной беседы. Что они, вероятно, потеряли - так это почти ритуальную организацию греческого пира. Может быть, они возлежали уже не на ложах, а на подушках, положенных на пол.

Однако в этих домах есть типично греческая черта, от которой колонисты никогда не отказывались - помещения для купания. Они не только всегда присутствуют, но им отводилось место гораздо более важное, чем в традиционном греческом доме. Они сооружались с большой тщательностью и всегда состояли из раздевальни, комнаты для мытья без ванны, в которой мылись при помощи обливания, и комнаты, в которую ходили с сосудами за горячей или холодной водой. Пол покрывали плитками или мозаикой из гальки, которую старались, в наиболее богатых жилищах, украсить декоративным орнаментом [48].