Греко-Бактрийское царство

Судя по монетным изображениям III-II вв. до н. э., в период владычества греческих монархов в среде правителей и их грецизированного окружения получает официальное государственное признание эллинский пантеон, в котором каждый государь избирает себе божественных покровителей (одного или нескольких). В числе божеств-покровителей основными были Зевс, Геракл, Аполлон, Афина, Артемида, Ника, Дионис, Посейдон, Тихе. Надписи на монетах греческие, иконография божеств целиком следует статуарным шедеврам греческого ваяния IV- II вв. до н. э., особенно школы Лисиппа, которые выполнялись в эллинистических мастерских в больших и малых копиях и вывозились далеко за пределы Эллады. В III-II вв. до н. э. в Бактрии культы эллинских и ближневосточных эллинизированных божеств были, очевидно, восприняты в основном придворным окружением греко-бактрийских монархов. Но, несмотря на официальное признание (запечатленное строительством храмов и монетным чеканом), они едва ли получили широкое распространение не только среди простого народа, но и местной знати. Здесь господствовали иные, более стойкие локальные культы. И лишь те из привнесенных в период эллинизации Бактрии божеств, которые со временем семантически слились с местными культами, задержались в подобном синтезе на века. В эпоху кушан одни из них еще сохраняют свои имена, а другие - художественно - образное воплощение [110].

На сегодняшний день случай с изображением местного бога реки Окса в образе Силена Марсия - единичный пример возможного религиозного синкретизма, как считают Б. А. Литвинский и И. Р. Пичикян [111]. Кроме того, на наш взгляд, здесь речь должна идти об использовании эллинской иконографии для изображения бога Окса или здесь следует отмечать религиозный синкретизм представлений и пантеонов в целом, а не синкретизм каких-то конкретных культов. Ведь мы не находим под изображением этого божества слов о том, что данного бога именовали "Окс-Силен Марсий", а лишь имя "Окс".

В целом следует согласиться с Б. А. Литвинским и И. Р. Пичикяном в том, что храм огня (храм Окса) не должен был восприниматься эллином как нечто враждебное или чужеродное, несовместимое с эллинским строем религиозной жизни. Поэтому в соответствии с греческими установлениями к востоку от тахтисангинского храма Окса были поставлены греческие алтари, по своей конструкции повторяющие обычные эллинистические алтари. Храм, следовательно, могли посещать и проводить в нем ритуальные действия не только местные жители-бактрийцы, но и греки. При этом активность последних, очевидно, возросла во второй половине греко-бактрийского периода, когда на месте старых алтарей были возведены греческие. Они функционировали затем одновременно и параллельно с местными алтарями огня[112].

О наличии традиционной греческой религии, философии красноречиво говорят находки отпечатка папируса и надписей из Ай Ханум.

На глиняном полу библиотеки в Ай Ханум в нескольких фрагментах был найден отпечаток философского трактата [113] (ил. 93). Прочтение отпечатка папируса в археологической практике осуществлялось впервые [114].

Ил. 93. Отпечаток отрывка философского диалога (Ай Ханум)

Диалог, обнаруженный на отпечатке папируса, носил нарративный, а не драматический характер. Дискуссия близка по содержанию платоновскому учению о разумных вещах и идеях [115].

Приведем первое прочтение К. Рапэном текста второго и третьего столбца первого папируса с переводом и комментариями П. Адо.

II. <Мы говорим, что они являются только> разумными вещами (существами), <которые разделяют идеи>, но что идеи также отличаются одни от других?

- Мы говорим это, - говорит он.

Далее следует 25 строк очень испорченного текста, около 100 слов, где можно прочесть: αιτία - "причина", καν' έκάστην - "каждая в отдельности", ίσότητος (?) - "равенства".

III....причины разделения. Каждая из форм действительности является неподвижной по вышеуказанной причине и также потому, что порождение и уничтожение разумных вещей являются вечными.

- Это необходимо, - говорит он.

- Но тогда кажется, что то, о чем мы говорим есть <...>, является главной, первопричиной причин.

- Это кажется совершенно справедливым, - говорит он.

- Так как то, о чем мы говорим <...>, является причиной всех идей... одних и других.