«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего

Рявкнув, танк устремился прямо на генеральскую свиту. Некоторые из офицеров, не выдержав, подались в сторону. Генералы, хоть и дернулись, но устояли. «Тридцатьчетверка» замерла буквально в паре метров от генералов. Тот, что постарше, стащил с головы свою черную папаху и вытер мокрую лысину.

— Да-с, внушает. И что, можно вот так же и на японцев страху навести?

Спрыгнувший на землю дал отрицательный ответ:

— Не получится. Горючее на исходе, боекомплект ограничен. А главное, один танк неисправен, и починить его в здешних условиях невозможно, два остальных тоже на пределе после семисот кило… верст марша, сломаться могут в любой момент.

Генералы разом поскучнели. Они еще заглянули через люки внутрь машин, узнали характеристики, восхитились скоростью и толщиной брони, похлопали ладонью по длиннющему стволу, но уже как-то без огонька. Осмотрели разложенные для них образцы стрелкового оружия потомков, даже дали несколько очередей из ДТ и ППШ. Покрутили в руках СВТ и уехали на своем куцем поезде, так ничего толком и не сказав, оставив танкистов в прежнем подвешенном состоянии.

— Ну что скажете, Алексей Николаевич?

Расстояние до Гунчжулина невелико, но и эшелон идет не быстро, есть время обсудить увиденное.

— Думаю, они те, за кого себя выдают. Танки эти, оружие, документы…

— Это-то понятно. Что с ними дальше делать?

— Ума не приложу. Все было не очень хорошо, но по крайней мере понятно, а тут эти появились, напророчили… Государю сообщить надо.

— Надо, — согласился второй генерал, — только дело это такое: сказать — страшно, не сказать — еще страшнее. Поэтому осторожно надо, так, чтобы виноватыми потом не оказаться.

— Про Цусиму морячков предупреждать будем?

— Конечно, если не предупредим, с нас точно спросят.

— Думаете, поверят?

— Кто, наши «самотопы»? Когда это они нас, сухопутных, слушали? И все основания не поверить у них есть. В эту войну еще ни один корабль от артиллерийского огня ко дну не пошел. А уж про спуск флага под шпицем никто и не думает!

— Про «Рафаила» забыли уже.

— Вспомнят еще, морячков только жалко.

Пожилой генерал осенил себя крестным знамением. Второй последовал его примеру, а затем вернулся к более близким проблемам.

— А с Сахалином что делать? Надо перебросить туда дополнительные силы.

— Позже, Алексей Николаевич, позже. Сначала здесь, на Сыпингайских позициях, укрепимся, а потом и Сахалином займемся. Тем более что в Приамурье японцы не полезут.

— А если полезут? — усомнился первый генерал.

Второй задумался.

— Посмотрим, что на море получится, тогда уж и решим.

— А с самими что делать?

— Пусть там и сидят, пока из столицы ответ придет. И еще, Алексей Николаевич, прикажите первому отделу вашего штаба ими заняться. Пусть запишут все: события, даты, фамилии, развитие техники, тактику. Особенно в части будущей войны.

На том генералы и порешили.

* * *

— Слава богу, уехали.

Облегченно вздохнул капитан Кондратьев вслед генеральскому поезду, остальные офицеры хоть и промолчали, но были полностью с ним солидарны. На Сергея этот визит произвел тяжелое впечатление — приехали, посмотрели и убыли, так ничего и не решив. Впрочем, понять можно, такую ответственность не каждый рискнет на себя взять. Вот и поехали донесения в столицу писать да указаний оттуда дожидаться. Да, оскудела русская армия Суворовыми или хотя бы Кутузовыми, даже генералов Скобелевых на горизонте не просматривается.

— Командир, я так понимаю, все на сегодня.

Офицеры остановились около единственного исправного танка, Ерофеев, до этого позвякивавший чем-то внутри, выглянул из люка. Сергей хотел было уже скомандовать отбой, но тут ему в голову пришла мысль:

— Господа офицеры, а не хотите сами попробовать?

— Мы?! — изумился Петров.

— Конечно, хотим.

Кондратьев начал решительно расстегивать ремень. Оставив шашку, портупею и шинель солдатам, капитан взобрался на холодную стальную башню.

— Наденьте, — Сергей протянул офицерам ребристые черные шлемы, — я сяду на место наводчика. Малышев, подключи танкошлемы к ТПУ. Если захотите что-то сказать — нажмите тангенту.

Капитан секунду помедлил, прежде чем опустить ноги в стальной зев люка, откуда исходили непривычные и тем пугающие запахи. Опасение испачкать форму машинным маслом мелькнуло и тут же исчезло, сметенное волной любопытства и восторга новизны. Внутри оказалось довольно тесно, тусклый электрический свет выхватывал казенную часть орудия, поблескивали ручки и стекла какого-то прибора.

— Готовы?

От неожиданно раздавшегося в ушах голоса Кондратьев вздрогнул, но тут же взял себя в руки и, не забыв нажать на указанную лейтенантом тангенту, ответил:

— Готов.

Дождавшись ответа Петрова, Сергей скомандовал:

— Заводи!

Стальная машина вздрогнула и завибрировала. Внутри рев дизеля, да еще и приглушенный наушниками, был совсем не страшным.

— Поехали.