Гремя огнем…

Слишком жизнерадостно. Лица его не рассмотреть. В кабине планера темно, как в… зеве глубокой пещеры. Вообще-то, не все так мрачно, как в его предчувствиях. В тусклом свете люминесцентного освещения приборной панели, пусть и плохо, но все же видны его вцепившиеся в штурвал руки. Эдак накрепко. Сразу видно, что захочет отпустить, так враз и не получится. Но врет самозабвенно и без запинки.

— Андрей, я не баба, голосить не буду. Толком говори.

— Похоже, кроме выбитых окон, в нас еще и попали.

— Ну, знаешь ли, сложно не расслышать, как пули барабанили по фанере. Так что я это и так знаю.

— Качественно попали, Игнат Пантелеевич.

— Андрюша, не тяни из меня жилы. Я, в отличие от тебя, не летчик и не планерист. Так что страшно мне с момента взлета. Хуже уже не будет. Мы падаем?

— Нет. Но рули высоты повреждены. Птичка плохо слушается. Плюс торможение за счет забора воздуха через выбитые окна. Мы слишком быстро снижаемся.

— Насколько быстро?

— Боюсь, что не дотянем километров десять.

— Это плохая идея, Андрюша. Я, конечно, надеюсь, что нас потеряли, но ничуть в этом не уверен. Мы не имели в запасе ни одного лишнего часа. Теперь же, думаю, счет идет уже на минуты. Гансы однозначно всполошатся и откроют настоящую охоту. А нам некогда от них бегать. Нам нужно задачу выполнить.

— Я помню.

— Ну так прекращай падать и доставь нас до места в лучшем виде.

— Я стараюсь.

— Плохо стараешься, Андрюша. Вернемся, сядешь на губу.

— За что, Игнат Пантелеевич? — даже дернулся Корсаков.

— Я тебя русским языком спрашивал, справишься с управлением птичкой или мне взять пилота.

— Да какой пилот! И без того троих неумех тащим, зачем нам четвертый? Каждый человек на счету. Бойцов, с вами, девятнадцать. А в замке, если верить господину из Петрограда, не меньше десятка опытных вояк.

— Ты мне зубы не заговаривай.

— Я хорошо летаю на планере и У-2 управлять умею. Но тут-то по факту нас подбили.

— Дотянешь? — припечатал вопросом Игнат.

— Дотяну, — решительно тряхнул головой капитан.

— Вот и попробуй только не дотянуть.

Затею Игната насчет доставки взвода транспортником «Сикорским» раскритиковал в пух и прах все тот же Корсаков. А там и пилот добавил. Что поделать, Егоров не семи пядей во лбу и знает далеко не все. Но дельную мысль услышать всегда готов. Вот и в этот раз не стал пропускать мимо ушей.

О том, что еще с Великой войны все крупные страны практиковали акустическую разведку, он конечно же знал. Разве только не предполагал, насколько она может быть эффективна. А между тем с ее помощью обнаруживались и уничтожались батареи на закрытых позициях. Не сказать, конечно, что едва батарея открывала огонь, как ее уже обнаруживали и уничтожали ответным огнем. Но подобное все же случалось.

А еще такой метод хорош в противовоздушной обороне. Разумеется, машина работает тихо, и ее работу не особо-то и расслышишь. Но со звуком рубящих воздух винтов ничего не поделать. И уж где-где, а на направлении к столице Австрии таковых постов будет предостаточно. Так что какова бы ни была темной ночка, сам факт нахождения в небе самолета будет установлен безошибочно. А там и ночных истребителей поднимут. Благо опыта в подобных полетах и у русских, и у немцев с избытком.

А вот планер — дело совсем другое. Фанерный самолетик без движителя, самый большой из которых способен увезти два десятка десантников в полном снаряжении. Или две с небольшим тонны грузов. Правда, в условиях полетов в тыл аппарат оставался на той стороне. Вернуть его не было никакой возможности. Получается, одноразовый и недорогой транспортник, который бросить не жалко.

Но главное его достоинство — это бесшумность. Поди засеки такой, если ночка безлунная и не видно ни зги. Слух тут не помощник.

Н-да. Ну, ночка благодаря облакам как бы получилась безлунной. Но глазастый супостат все же сыскался. Причем не на земле, а в небе. Бог весть, откуда летел этот «Шторьх». Небольшой самолетик пользовали для выполнения самых разнообразных задач. Курьерская служба, воздушная разведка, эвакуация раненых, разъездной транспорт для командования и даже доставка в тыл разведчиков одиночек.

Приметив вражеский планер, немец не придумал ничего лучше, кроме как атаковать его. Благо имел на вооружении пулемет. Под обычный винтовочный патрон, но для находящихся в фанерном фюзеляже этого было более чем достаточно. Волкодавы поспешили вышибить окна и открыть по наглецу шквальный огонь. Обозначили себя на всю округу. Немец все же ушел, хотя и принял десятки трассеров. Ну да оставил их в покое, и то слава богу…

Корсаков все же справился. Сумел-таки посадить планер в заданной точке. Правда, при этом птичка влетела в лес, обломив свои длинные крылья. Ну да хорошо все то, что хорошо кончается.

— Твою в гробину душу мать нехай! Андрюша, я тебя…

Игнат смотрел на ствол большого дерева, в который после треска и скрежета ломающейся и трущейся древесины легонько ткнулся нос планера. Хорошо хоть инерцию успели погасить полностью. Только и того, что слегка прогнулась сыгравшая фанера.