Гремящий мост

Страдать от жажды не приходилось: прозрачные журчащие ручьи бежали у подножия деревьев, скрывались в зарослях кустов и снова выбегали на простор. Они все стремились к реке, от которой люди отходили все дальше. Переходить их вброд не представляло ни труда, ни опасности, вода приятно охлаждала горящие натертые ступни и не поднималась выше колен. Но желудки, наполненные одной водой, все сильнее требовали мяса. Наконец и Гау не выдержал: стадо крупных антилоп неожиданно вынеслось из-за дальнего холма и устремилось навстречу кучке утомленных и голодных людей. Послышался легкий свист — сигнал Гау: охота разрешается. Тотчас люди исчезли в высокой траве, как будто их тут и не было. Только колебание отдельных высоких травяных метелок показывало: охотники расходятся широким полукругом навстречу ничего не подозревающим животным. Ближе, еще ближе, круг скоро замкнется, и антилопы окажутся в кольце.

Правая часть кольца уже приблизилась к густой невысокой заросли, как вдруг резкий запах крупного хищника заставил Гау забыть об антилопах. Справа от него, за кустом ивняка, прилег, распластавшись, огромный черногривый лев. Трава и ветви кустарника скрывал его так хорошо, что только легкий ветерок предупредил Гау об опасности. Ветер донес до него запах затаившегося хищника, льву же помешал почуять близость людей. Поглощенный видом приближающейся дичи, лев не заметил, что он в этом месте — не единственный охотник.

Гау так же бесшумно, как двигался вперед, скользнул назад. Легкое прикосновение — и Руй, его сосед, попятился и передал приказ следовавшему за ним Урру. Опасность, такая близкая и страшная, заставила забыть о голодных желудках. А лев, будто зачарованный зрелищем добычи, которая сама мчалась ему навстречу, ничего не почувствовал. Со своего места, в отдалении, Гау видел, как дрожат за кустом высокие метелки травы. Он понимал: это бьется от волнения кисточка на конце львиного хвоста — лев готовится к прыжку. Если бы не антилопы — в львиных когтях, наверняка, уже билось бы беспомощное тело человека.

Объятые ужасом перед грозной опасностью, люди невольно продолжали следить за приближением антилоп — уже не своей добычи. Антилопы неслись, как ветер. Они двигались плавными скачками и, взлетая в прыжке, поджимали ноги, точно плыли над высокой густой травой.

Ближе, ближе… Но люди уже не ожидали их, осторожно, бесшумно, они пятились, скользили назад, к деревьям с низко опущенными ветвями. Там, на ветвях, они подождут, пока лев насытится и уйдет. Может быть, от крупной антилопы что-нибудь останется…

Но вот антилопы что-то почуяли: как по команде, они взлетели в последнем прыжке, но не вперед, а прямо вверх. Каждая опустилась на то же место, с которого прыгнула — как раз у того куста, за которым билась кисточки львиного хвоста. Вожак высоко поднял голову, длинные рога его, как две пики, устремились вверх. Люди замерли. Охотничья страсть заставила их на минуту забыть об опасности, угрожавшей им самим. И тут огромное желтое тело взвилось над кустом. Белое брюхо сверкнуло в полете, точно грудь чудовищной птицы. Но вожак не успел или не захотел отпрянуть. Острые, как копья, рога приняли на себя всю тяжесть падающего зверя. Тупой мягкий удар — и два золотистых тела распластались на примятой траве. Антилопа не пошевелилась. Лев слегка судорожно дернулся, поднял тяжелую голову, но тут же уронил ее на спину жертвы и затих. Легкий стук копыт испуганного стада замер вдали. Пораженные, охотники долго стояли в неподвижности и молчании. Наконец Руй оглянулся, вздохнул глубоко, будто сбрасывая с себя тяжесть, и издал тихий крик, означавший: «Мертвый!»

— Мертвый, — повторили охотники и придвинулись ближе. — Мертвый, мертвый! — восклицали они, радостно удивляясь.

Но сомневаться не приходилось: острые рога антилопы случайно пронзили насквозь сердце падающего на нее льва. Победитель и побежденный — оба были мертвы.

Удивление, страх, дикая радость избежавших смертельной опасности людей — все смешалось в криках и прыжках. Люди орды устремились на добычу. Лев — предмет ужаса и ненависти — лежал перед ними неподвижный, неспособный причинить им зло. Люди дергали его за хвост, рвали усы, садились верхом и барабанили пятками по бокам. Молодой Кас раскрыл львиную пасть и дернул за язык. Голова льва качнулась, пасть закрылась от собственной тяжести, зубы сдавили руку храбреца. С отчаянным воплем он вырвал руку и кинулся к ближайшему дереву. В следующую минуту деревья, как спелыми плодами, украсились мохнатыми коричневыми телами.

Суматоха быстро разъяснилась. Люди с веселыми криками запрыгали обратно с веток на землю, потешались над собственным страхом. Только раздраженный Руй, свирепо рыча, закатил Касу пощечину. Бедный Кас взвыл от боли, орда еще больше развеселилась.

Однако долго смеяться было некогда, разве еда не важнее веселья?