Гремлин не по вызову

– А работа, между тем, есть! – тут же насел гремлин. – Так что посторонитесь, уважаемый домовой, мне тут самое место.

Порфирич сжал и без того узкие губы и строго поглядел на Русти:

– Ну, смотри мне! Испытательный срок дам. Месяц! А будешь Ивановне жизнь сверх нормы портить – выгоню! Она у меня на особом счету, так что смотри мне!

Русти не стал спорить. С достоинством, но без подобострастия кивнул, сказал: «Договорились!» – и прошёл наконец в дверь.

Русти всегда был ответственным. Дело своё знал и профессией гордился.

Ещё иногда звонивший телефон он окончательно доломал за три дня. Не стал спешить – наслаждался каждой минутой процесса. Всё же было немного жалко бабушку – когда никто не звонил, она часами сидела у окошка, лишь ненадолго выходя во двор вечером, но быстро возвращалась – всё же холодно пока. С почты она каждый день возвращалась всё более понурая, хоть и смеялась, когда говорила во дворе с соседками. Русти видел – наблюдал за ней в окошко.

Как-то вечером сидел на краю горшка с бегониями и думал, чего бы придумать в следующий раз? Может, сделать перерыв да просто провод запутать? Это он умел отлично! Ни один человек с первого раза распутать не смог! А уж когда узел дёргался, таща за собой телефон, и тот шмякался на пол с пронзительным «ДЗЫНННЬ!», Русти сам себя не помнил от счастья!

Ивановна сидела на лавочке и помахивала ногами в бежевых колготках. Соседки уже разошлись, и сама бабулька тоже скоро должна была с кряхтением зашаркать домой.

Внезапно из-за угла выбежала свора собак. С лаем они подбежали к скамейке и принялись драться друг с другом прямо у ног старушки!

– Ой, Господи-боже! – испуганно воскликнула Ивановна, поджала ноги, а матёрый кобель повернул одноухую голову и зарычал.

«Куда ж на старушку-то!» – подумал Русти. «У неё ж сердце! Сейчас помрёт там на скамейке, а мне потом с новыми соседями обживаться!».

За сто лет жизни Русти ни разу не позволял себе подобного. Растопырив уши, раззявив рот и расставив в стороны когтистые лапы, он с громким шлёпом сбежал по лестнице, бухнул подъездную дверь и, оказавшись мордой к морде с вожаком стаи, заорал так, как это умеют делать только гремлины. Пронзительно, вибрирующе, что аж острые зубы, казалось, удлинились.

Кобель с визгом отпрянул, поджав хвост, белая шавка опрокинулась на бок, завертела телом и как ошпаренная бросилась вслед за ним, увлекая прочь остальную стаю.

– Ой, Господи-боже! Ой, Господи-боже! – с облегчением крестилась Ивановна.

Гремлин саркастически усмехнулся, вздохнул, дёрнул чешуйчатыми плечами и побрёл вслед за старушкой, которая поспешила в подъезд.

– Давай, давай, старушенция, – приговаривал Русти, едва заметно придерживая её на поворотах. – Чего хлипкая-то такая? Иди давай, я тебе там провод оборвал – принимай работу!

Ивановна дошла до квартиры, нацепила тапочки, прошаркала на кухню, а потом, почесала пуховый платок на затылке и, будто сама не понимая, что делает, открыла холодильник, налила в блюдечко прокисшего молока и поставила на пол.

– Вот спасибочки! – обомлел гремлин. – Не ожидал! А ты, Ивановна, неплохая женщина, знаешь ли?

– Ванюша! Ванюшенька, как хорошо, что ты позвонил! – воскликнула Ивановна, держа мобильник перед сбой – нажала случайно на экранчик, включился динамик, а как назад непонятно. – Ой, Ванюшенька, да здорова, здорова! Вань… Ванечка, у меня телефон сломался! Нет… Домашний. Да… Да… Ванюша, а если вдруг что? Я же с этого и позвонить-то не смогу, Ванечка… Приедешь?! Ванюша! А я блинчиков напеку! Помнишь, как ты в детстве любил? Со сгущёнкой, да! И Илоночку с собой бери. Хорошо, хорошо, Ванюша!

Ивановна положила замолкший мобильник на стол, подпёрла подбородок рукой и вгляделась в окошко. Тень от кружевной занавески качалась на улыбающемся и даже чуть помолодевшем лице. На лепестках бегонии застыла капелька воды, весеннее солнце коснулось её, и она засияла, отбрасывая блики на подоконник…

«Здравствуй, Дорогой Дневник!

Вот уже три месяца, как я обжился на новом месте. Здесь хорошо, работы немного, зато стабильная. С соседкой мне повезло: всегда есть и еда, и место для отдыха. Для сна я облюбовал корзину с клубками шерсти, и, признаться, это самое уютное логово, какое у меня было! Правда, иногда приходится делиться им с Дорой.

Дора, хоть и чисто номинально, почти что моя землячка – вислоухая шотландка. И, как и прочие породистые кошки, совершенно бестолковая. Зато не знает, что гремлинов положено бояться, поэтому её компанию я нахожу приятной.

Порфирич оказался чудесным собеседником, а после случая с собаками зачёл мой испытательный срок и дал место в штате.

На прошлой неделе опять приезжал Иван, но я ему в этот раз заготовил такой сюрприз, что чинить телефон пришлось два дня! Я, признаться, хотел ещё и магниты размагнитить, но побоялся, что плюнет и новый купить решит. Зато Ивановна не подвела! Напрочь отказалась, сказала, что старый ей как память дорог. Надо бы ей замок дверной поломать по старой дружбе так, чтобы открывался с первого раза. Я ведь не замочный гремлин, так что тут и схалтурить можно.