Гремлин. Первый шаг (СИ)

     -Слушай, Ланер, - даже разозлился я, - ты тупой или умело прикидываешься?! Ты эту тварь видел?! Это же был настоящий Пудель! Понимаешь?! ПУ-ДЕЛЬ! Артемон! Или ты думаешь, что воины гремлинов не могли справиться с каким-то демоном! - Я навис над вжавшимся под моим напором в пол толстячком и заорал ему в лицо пытаясь представить Цербера из фильма «Одиссей», но в голову почему-то навязчиво лезли мутировавшие доберманы из «Обитель зла» с Милой Йовович и совсем уж не подходящий Артемон из старого советского фильма «Приключения Буратино». - Ланер! Ты! Не! Видел! Его! Это был ПУДЕЛЬ!!! Ты не слышал, как ревели его головы: БУРРРАТИННО! И камни сыпались со стуком та-тада-тада-та. И снова рев: Бу! та-тада-тада-та - РРА! - та-тада-тада-та - ТИ! - та-тада-тада-та - НО! БУ! РА! ТИ! НО! БУ! РА! ТИ! НО! БУ! РА! ТИ! Блин.

     Декламацию пришлось резко прекратить по причине обморока собеседника. Тут же, вместе с прикрытой ретировавшимися головорезами дверью, в камеру ввалилось седое как лунь тело в таком же коричневом балахоне. Еще два его брата близнеца с выпученными до невозможности глазами остались сидеть на пороге. Как есть какающие хомячки.

     В принципе, я мог спокойно уйти, но решил довести спектакль до конца. А что? Убивать меня никто тут не собирается, польза же от этой пришибленной братии может получиться. Рассудив так, я представил нашатырный спирт, сплюнул на палец и сунул его под нос Ланеру. Подействовало. Тот вздохнул, застонал и сразу завозился приходя в себя. Пока помогал ему сесть, седой и коричневый, очнулся самостоятельно.

     -Проходите уж, чего под дверью подслушивать. - Пригласил я внутрь поддверную троицу коричневых. - Секрета в моем рассказе нет.

     -Т-т-т-т-ты не врал. - Заикаясь еле-еле произнес седой и коричневый. - М-м-м-мне нельзя соврать! Я в-в-в-видел уу-у-у-у т-т-тебя в г-голове все, о чем т-т-ты г-говорил! - Приютившаяся за его спиной пучеглазая парочка согласно закивала.

     -Ну да, - как ни в чем не бывало сообщил я, - зачем мне врать. Я видел Артемона, слышал как он кричал «Буратино» и я видел Джеймса Бонда вот так, как сейчас вижу вас.

     -Что, что было потом? - Донесся из-за спины всхлипывающий голос Ланера.

     -Да ничего. - Я пожал плечами. - Демона прибили, вход, откуда тот явился, завалили и запечатали. А когда народ гремлинов с почестями проводил его, с неба опустился свет и забрал великого воина.

     -П-п-почему?! - Спросил начиная рыдать Ланер.

     -Не знаю, - я присел рядом и приобнял его утешая, - наверное потому, что не осталось ему соперников, не осталось подвигов достойных силы его. А тело его мы похоронили, под огромным камнем на одном из плоскогорий Айзавайррат.

     - А как же Трон его? - Всхлипнул Ланер.

     -Про трон ничего не знаю, - я пожал плечами, - не было никакого трона. Джеймс Петрович вообще был очень скромным, так что не думаю, что у него мог быть какой-то трон. Хотя… - Я на минуту задумался вспоминая слова Ланера о троне и перерождении. - Когда за ним свет с небес спустился, он на стуле сидел, его купцы чествовали. А потом, когда он вознесся, стул пропал, но за суетой на это внимания не обратили. Может этот стул имеется ввиду? - Ланер вытянулся не хуже хорошей гончей весь обратившись в слух. - Может надо сесть в доспехе на тот стул и тогда он сможет к нам вернуться? - Предположил я.

     Ланер вскочил и возбужденно забегал по камере, что, при его комплекции, смотрелось очень забавно.

      Глава 14.

     Коллир, Центральная Сион-академия, кабинет Прим-сиона Махая.

     -Продолжайте, уважаемый Хотран. - Прим-сион Махая Нур-Излер, кивнул ободряя своего секретаря.

     Он был стар, очень стар, сионы живут примерно в два раза дольше обычных людей, но и этот срок Прим-сион давно преодолел при этом оставаясь в твердом уме и вполне бодрым. Он уже более ста лет возглавлял Академию, управлял ею железной рукой и на покой, не смотря на все потуги своих недоброжелателей, не собирался. Его личный секретарь и доверенное лицо, Хотран, души не чаял в своем начальнике, был ему абсолютно предан и готов ради него на все. Махая выделил его лет семьдесят назад из толпы студентов-первокурсников за изворотливый ум, хитрость и целеустремленность. Взял к себе, помог закрепиться и, по окончании пятнадцатилетнего обучения, возвысил приняв еще на десять лет в личные ученики. А по окончании полного, двадцатипятилетнего срока обучения, оставил полноправного сиона-аналитика своим личным секретарем. Теперь уже не молодой сион-аналитик Хотран Перек, с позволения своего прима, сидел в кресле возле большого стола начальника и спокойно докладывал.