Гремучая смесь

– Оттуда… – подняла она глаза к небу. – Я как увидела того, в очках, рядом с тобой, сразу поняла: хорошего не жди. Григорий – мой бывший муж.

Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.

– Потерпи немного, минут через пять будем в тепле. Там человек хороший живет, он поможет. Он многим помогает. Он и мне помог, когда я помирала. Потерпи, потерпи, хороший мой, потерпи. Слава Богу, я вовремя подоспела. Вот мы и пришли. Сейчас я Петра позову…

– Аня, ты зачем этого притащила? – услышал, проваливаясь в беспамятство Феликс.

– Его Гришка с дружками притащил на расправу к той, которая мужа сегодня похоронила. Они сильно ругались. А потом его бросили, он замерзал. Я хотела за тобой сбегать, но подумала, что эти придут и забьют его. Сама тащила. Ему помощь нужна. Тепло, лекарство…

– Я, по-твоему, должен всех убогих и сирых привечать?

– Петр, он не такой как все. Он бомжем только пахнет. А я его руки видела. И глаза, когда он на могиле с дамой разговаривал…

– Аня, это была его могила. Ладно, поговорим позже. А сейчас давай помогай, мать Тереза!..

Только потеря сознания или смерть избавляет от боли

Феликс пришел в себя от боли в руках и ногах. Как же он был удивлен, что лежал на простыни и был укрыт одеялом. Рядом сидела женщина, подобравшая его на кладбище, и меняла ему компрессы. В помещении было тепло, светло и вкусно пахло едой. Теперь он мог рассмотреть свою спасительницу.

– Спасибо вам, но вы зря все это затеяли. Я мистер Никто и Ничто. Меня уничтожили официально. Лучше бы мне замерзнуть там, в снегу, и завершить формальную часть плана моей жены.

– Глеб говорил про могилку, ну, про то, что она ваша?

   

Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.

– Аня, оставь нас. Мне с гостем поговорить надо, – сказал мужчина, в котором Феликс узнал того, кто принял его на свалке в первый день.

– Ну, здравствуй, Феликс Сергеевич. Все-таки встретились. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Только соплей не жуй, кратко. Хорошо?

– Хорошо.

– Кто тебе та женщина, жена?

– Да.

– За что она с тобой так?

– Не знаю.

– Может, вы бизнес не поделили?

– Она к моим делам отношения не имела.

– Феликс, это важно. Очень важно. Помнишь, когда ты приехал, я тебя встретил и попросил помочь погрузить труп бомжа в машину?

– Я не могу этого забыть. Это был мой первый день свободы. И мне было все равно, что он пахнет помойкой и трупом. Я считал это платой за свободу.

– Так вот, именно этот труп лежит в могиле вместо тебя.

– Я понял. Мне сказали, что мой адвокат разбился. Превысил скорость.

– А адвокату ты верил?

– А мне не нужно верить или не верить. Его проверили в отделе кадров. Да и уровень допуска у него был нулевой. Он у меня занимался бытовухой. Одним словом, стажер. Пришел к нам год назад.

– Феликс, я навел справки о тебе.

– Для чего? Я умер. Меня нет. И если честно, жутко огорчен, что в той машине был не я. За последнюю неделю меня арестовывали, сажали в тюрьму, выбрасывали на свалку, а потом еще и похоронили. Меня предала женщина, которой я доверял. Это страшно, когда тебе в душу нагадит человек, которого ты считал частью себя…

– Не у одного тебя растоптана душа и порвано сердце. Таких как ты, здесь тысячи. Надоело жить – собирайся и уходи. Только помни, жена твоя только того и ждет. И еще она попросила снять твою смерть на память. Убить человека легко. А вот уничтожить как личность труднее, но слаще.

– И кого же она попросила снимать мою смерть?

– Меня. Я снимал все твое пребывание на помойке. Осталось отснять финал. Но с этим я повременю. Вот справку про тебя получу. Хотя сейчас у меня на твой счет есть свое мнение. Решай, что тебе важнее: сдохнуть безымянным бомжем или вернуть свое имя? У тебя времени до утра. Все! Всем спать!

Желание понять себя и есть начало всякой мудрости

«Я где-то отстал от Хозяйки на шаг, – размышлял, глядя в потолок, Глеб. – То, что фурия не заплатит за работу, ясно. Вернее, заплатит, но проездным купоном в страну мертвых. Раньше я об этом не задумывался, но я был один. Один раз живу – один раз и помирать. А чем я занимался до сего дня? Разрушал. Разрушал хладнокровно и безжалостно, четко руководствуясь понятиями: добро-зло, плохо-хорошо, черное-белое… Раньше было все ясно. Но сейчас я понял, что есть еще и оттенки. Оказывается, черное – не всегда черное. А значит, не все, выброшенное обществом на свалку – мусор и подлежит уничтожению. Если покопаться в нем, можно найти много полезного, случайно оброненного…