Гремучий Коктейль - 1 (СИ)

— Понял, ваше благородие, — не стал разводить я политесы, — Так вот, как до меня будут доносить ваши пожелания?

— Вопрос неинтересный и несложный, — махнул рукой дед, едва не упустив курвскую собаку, ждавшую своего часа, — Кого-то из студентов уберем, а добавится новый. Скажем, из Москвы. Сосланный сюда за… что-нибудь.

— А может даже и не уберете, — пробормотал я, вызывая удивленное движение на редкость густых бровей деда, — Может и сам убежит…

— Это вы о ком, голубчик?

— Да вот… — ну и рассказал я приятному человеку с неприятной собакой Курвом, что произошло со мной буквально на пути в этот самый кабинет.

— Да уж, господин Дайхард, — покачал старик лысиной, — Вы определенно хотите прожить быструю, но яркую жизнь. И ведь не просто так рассказали, не так ли?

— Ну раз вы предлагаете свою помощь и поддержку в сохранении моей жизни, — ухмыльнулся я, — Как я посмею умолчать о такой опасности?

— Хитрец, — поощрительно улыбнулся Амвросий Лебедянович, но выражение его глаз осталось холодным и внимательным, как и до этого, — Ну что же, значит, решили. У меня к вам, юноша, будет сейчас одна просьба и два вопроса. Сначала просьба — постарайтесь ни во что не влипать… как минимум, пока не появится связной. А лучше вообще. Слишком уж дело важное.

— Постараюсь, — коротко кивнул я под недовольный хрюк бульдога, провалившего очередную попытку покинуть хозяйские руки.

— Хорошо, тогда вопрос номер один, — задумчиво пожевал губами мой собеседник, — Буду прям до бестактности, у нас слишком серьезное дело вскрылось… итак! Господин Дайхард, кто за вами стоит?

— Никого, — коротко, но серьезно ответил я. С нажимом.

— То есть, вы либо врете, либо самоубийца. Точнее, самоубийца в обоих случаях, потому что если врете, то понимаете, кому вы сейчас соврали, — сам с собой поговорил дед, дав мне неслабый намек, что личность он в определенных кругах очень известная, — Значит самоубийца… или дурак. Плохая из вас наживка, молодой человек.

— Ответил бы я вам, что за мной стоите вы, то обозвали бы наглым самоубийцей, — пожал я плечами, — И, возможно, спустили бы собаку.

— Не исключено, — рассеянно покивал Витиеватый, — Ладно, последний вопрос, студент Дайхард!

— Да?

— Черненькие или беленькие? — выдал он на серьезных щах, сверля меня взглядом.

— Если вы о цвете нижнего женского белья, то беленькие, — твердо ответил я, впервые за разговор действительно удивляя старика до полуоткрытого рта, — А если имели в виду блондинки или брюнетки, то конечно же… рыжие!

— Хороший вкус, одобряю, — справился с собой человек, — Но я имел в виду стороны в шахматах! На этом всё, да… всё. Меня ждут дела, а вас учеба. Был рад познакомиться.

— Взаимно, ваше благородие.

Курв вырвался, когда я был на полпути к двери. Пришлось бежать, утешая себя тем, что демонстрирую адекватность, а не трусость. Да, адекватность!

///

Константин Азов-Лариненов в силу молодости, внешности и весьма специфического воспитания понимал, что не так уж много в этой жизни и понимает. Это крайне важное и чудовищно редкое для юноши понимание он взрастил, внимательно слушая шепотки на приёмах, куда его сызмальства таскала мама, также не так уж много понимающая в хитросплетениях аристократического общества человеков. Но у неё были наперсницы и помощницы, выделенные мужем, объясняли они эйне все крайне доходчиво, разбирая прошедшие приемы, от чего Азов-младший многим премудростям и даже хитростям женским был учен как никто из его сверстников. Ну кто в своем уме будет стесняться этакую белокурую симпапулю?

То-то и оно.

Именно поэтому явление в его апартаментах родного отца, особо своим одиннадцатым сыном ранее не интересовавшегося (тому и так завидовали черной завистью предыдущие десять детей, так как прекрасная эйна ни на день не забывала о чаде), поставило Константина в тяжелое охренение. Высокий граф не просто изволил самолично явиться в жалкую конуру будущего ревнителя, а ворвался туда, сверкая очами. Увидев целого и вполне себе здорового, хоть и крепко ошарашенного отпрыска, граф подскочил к нему, пожал за плечи больно, а потом, придвинув своё благородное лицо поближе, прошипел как самый подколодный из всех змиев:

— Из учебки — ни ногою! Понял меня? Ни полногою! Пока не дозволю — сидишь здесь безвылазно! Тише травы, ниже тра… тьфу ты! Короче, ты меня слышал! Попробуют тебя отсюда куда-то направить — мне вызов, немедля! Осознал?!

— Осознал! — поспешно закивал Константин, прямо чувствуя, как его плющит с двух сторон.

— Хорошо! — сдавленно выдохнул батяня, а затем, жестом открыв портал, убыл прямиком на Ларинен, оставив своего отпрыска в тяжких раздумьях и смутных подозрениях.

С последними было всё довольно просто: если рядом кто-то себя ведет так, как не вел никогда, — значит виноват Кейн!

И в целом это мудрая мысль была совершенно правильной, только вот беда — отсутствовавший с прошлого дня товарищ явился к себе домой в таком потрепанно-вымотанном состоянии, что единственное слово, которое сумел разобрать Азов-младший, прозвучавшее из уст подозреваемого, очень было похоже на «абырвалг».