Гремучий Коктейль - 3

— Нет, милый. Кейном, — улыбнулась Елена Аркадьевна, — Я тебе кое-что расскажу, но попозже. Сначала сама хочу посмотреть. Идём, милая, покажешь мне.

— Ну маам! — непроизвольно вырвалось у Кристины, тут же схватившейся за ворот собственного платья. Что именно хочет увидеть мать — не представляло для неё ни малейшего секрета.

Показать всё равно придётся.

Глава 21

— Пропустили чуток, прямо чуток, чтоб друг друга не перестрелять, а потом очередями, ясно?! Наискосок, наперекресть, понятно? Про Вадинского слышали, небось? Шалый должен был рассказывать…

— Слышали, хозяин, как не слышать. Сделаем. Боязно, конечно…

— Я вам, дуракам, уже говорил — никто по ваши души не придёт! По мою придут, но как придут, так и уйдут. Сделали дело, заховались на Вызилимке, через неделю я человека прислал — всё! Ясно?!

— Да, хозяин…

— Ну так и валите засидку делать! Доехать он не должен! Слышали? Шкуры спущу, если доедет! Обратно на поля пойдете!

Хавн — оружие страшное, в который раз за эти сутки убеждаюсь. Тяжелое вытянутое лезвие, наточенное до бритвенной остроты, вообще не было предназначено для какого-либо фехтования, несмотря на все успехи венецианцев по этому поводу. Нет, это инструмент забоя, казни, одного смертельного удара. Например такого, каким я сейчас рассекаю шейные позвонки вышедшему из кабинета Кровина человеку. Я бью острием, но ширина лезвия достаточна, чтобы практически отсечь голову этому бандиту. Второму достается просто моя ладонь на затылок, выпускающая смертельный разряд электричества.

— Вы чего тут устроили… — на грохот упавших тел из кабинета выглядывает хозяин, тут же получающий от меня жестокий пинок в живот, уносящий человека назад.

Поднимаю небольшой рюкзак, дожидавшийся своего часа на полу и приглашаю себя внутрь, попутно радуясь, что местный «большой босс» устроил себе отдельный дом с отдельным входом, чтобы вести дела, не впутывая домашних, проживающих в большом поместье по центру участка. Это очень кстати, потому что мне его домашние нужны живыми и здоровыми.

— Ну, здравствуй, Илья Герасимович Кровин, здравствуй, — неторопливо говорю я лежащему и держащемуся за живот бандюге, — А хорошо тут у тебя, почти по-княжески. Только кое-чего не хватает…

Сам Кровин, крепкий седеющий мужчина лет пятидесяти, поплывший в талии, но еще вполне в теле, пытается сопротивляться, но безуспешно — слегка ошеломив его пинком в ухо, я переворачиваю тело местного дона, проверяя, нет ли у него чего за поясом, а затем, после еще одного пинка под ребра, назад. Убедившись, что человек совершенно безоружен, оставляю его в покое. Нужно запереть двери, благо, что ключ торчит со внутренней стороны замка, воткнуть в хороший такой стол хавн, а затем, для заключения натюрморта, вынуть из кобуры один револьвер, взяв его в левую руку. Последнее нужно, чтобы в голову к приходящему в себя человеку не забрались какие-нибудь плохие мысли. Всё должно пройти четко по плану.

— Ты… кто… такой…? — приходит в себя «хозяин» княжества.

— Князь я местный, — улыбаюсь я нехорошо Кровину, присев задом на столешницу его стола, — Дайхардом Кейном кличут. Ты на меня, скотина, пять минут назад засаду организовывал. Семье моей угрожал…

— Сопляк… — шипит до сих пор находящийся в иллюзиях собственной значимости человек, — Да я тебя…

— Дядя, ты дурак? — наклоняю я голову к плечу, — Я только что двух твоих людей кончил. Мы тут одни. Или тебя тряхануть, чтобы соображать начал?

Пускаю меж пальцами короткие разряды электричества, достаточно мощные, чтобы в глазах слегка избитого деревенского пахана вспыхнуло понимание. И осторожность.

— Лучше б спросил, как там твоя семья поживает, — окончательно настраиваю я человека на нужный мне диапазон эмоций. Ну, то есть он хрипит, вращает глазами, снует ногами, пытаясь встать и… что-то сделать?

— Еленка, Прошка… — шепчет король самогона, таращась на меня, — Ты…

— …и Витька, и Матрёнка, и Светочка, — благодушно киваю, наводя на пахана револьвер, — Все живы и здоровы. Привет тебе не передают, я с ними так-то не знаком, не общался, просто в окошко видел, как завтракают. Рано они у тебя встают. Так что дыши, Илья Герасимович, дыши. Подышал? Хорошо. Теперь давай к делу перейдем. Для начала, вот тебе простой вопросик, ты Коновалова Петра помнишь?

— Ч-что? — мужчина теряется от такой перемены темы, — Петьку? Н-ну…

— Да, того самого, который тебе шестьсот рублей еще три года должен был выплачивать, — я снова неприятно улыбаюсь, — Твои люди его жене ноги сломали, позавчера, чтобы он мастерскую за гроши продал. Так вот, Илья Герасимович, у Пети этого большой на тебя зуб. Прямо, как и у меня. Понимаешь? Хорошо. Теперь вот, дотянись-ка до этого рюкзачка, да открой его.

— Да погоди… — Кровин пытается собраться с мыслями.

— Бегом, падла! — рявкаю я, соскакивая со столешницы и делая бешеное лицо, — Яйца отстрелю, мразь! Князю перечить?! Тыкать мне вздумал, шваль?!!