Гренада моя

В конце-концов, что их связывало? Поначалу любовь к рыбалке. Потом как-то так случилось, что нашли общий язык и интересы. Правда, как выяснилось, по сути, Николай о ней так ничего и не знал. Взять тот же пистолет. Или то как она действовала там, на дороге. Кончилось их последнее лето детства. И чтобы она там ни говорила, но и дружба по сути тоже осталась в прошлом. Что говорится, разошлись пути дорожки.

Алина дошла до конца переулка и свернула на узкую стежку, ведущую через кусты, вдоль довольно широкого ручья, если не сказать небольшой речушки. Потом перебралась по камням на другой берег, направившись по другой тропе, и вскоре вышла к другому ручью. На этот раз совсем небольшому, можно без труда перешагнуть.

Наконец появился глухой деревянный забор. Алина без тени сомнений подошла к широкой доске и оттолкнув ее от себя, сдвинула в сторону. Юркнула в образовавшийся лаз и вернула доску на место. Затем прошла по саду ухоженных плодовых деревьев, с пока еще не созревшими фруктами.

За садом одноэтажный каменный дом, с резными, белыми оконными рамами. Обойдя его по выложенной камнем дорожке, прошла к широкому парадному крыльцу с открытой верандой. Здесь в погожие дни, любили сиживать тетушка и ее гости. А последним тут всегда рады. Девушка поднялась по ступеням и направилась прямиком на кухню.

– Доброе утро Ирина Капитоновна, – задорно поздоровалась она.

– Доброе, непоседа, – оглянулась на зов дородная и добродушная женщина.

– Принимай улов.

– Эка.

– Было больше, – искренне заверила Алина.

– Ага. Дружку нужнее, – подначила Ирина Капитоновна.

– Так нам же хватит, – простодушно пояснила девушка.

– Хватит конечно. Ладно, давай ее сюда. На обед как раз и сготовлю.

– Тетушка еще не просыпалась?

– Ну раз уж не караулит тебя здесь с хворостиной, красота ты наша, значит не проснулась. Далеко за полночь угомонилась. Все успокоительные капли пила. Нельзя же так-то.

– Ой, Ирина Капитоновна, чай не в первый-то раз.

– Так у нее каждый раз, как первый, – отмахнулась кухарка.

– Ага. Знать, озлилась.

– Еще бы.

– Ну тогда я спать. Глядишь и тетушка к обеду подобреет.

– Иди уж, горе ты наше луковое.

Едва оказавшись в спальне, Алина поспешно сорвала с себя фуражку, выпустив из под нее густую черную шевелюру прямых волос, рассыпавшихся по плечам.

Подмигнув своему отражению в зеркале, Алина сняла ремень, расстегнула просторную гимнастерку, застегнутую до последней пуговки на воротничке стоечке, и сдернула ее через голову. Затем размотала отрез полотна, высвобождая девичью грудь.

– Фу-ух. И как только раньше носили корсеты, – облегченно вздохнув и рассматривая свое отражение в зеркале, произнесла девушка.

Грудь у нее конечно невелика. Но без утяжки все же сложно выдать себя за мальчика. А иного способа для поддержания отношений с Николаем и совместных походов на рыбалку, попросту не существовало. Тетушка конечно предлагала варианты, но не один из них Алину не удовлетворил, ввиду как минимум ограничения личной свободы.

Это началось как-то само собой, в прошлом году. Она уже не первый год приезжала погостить к тетке. Обычно на месяц, бывало и больше. Ехать на меньший срок из самого Владивостока не имело смысла.

Ну и на маменьку такие поездки оказывали весьма благотворное влияние. Житье на заставе не сахар. Конечно супруг предлагал ей остаться в столице. Ну или вот тут, у его старшей сестры. И Анна Олеговна искренне поддерживала брата. Ей живая душа в доме только в радость. Но Ирина Викторовна оставалась непреклонной. Она жена, а не вдова, а потому будет при муже. А там и Владимира Олеговича назначили на должность во Владивостоке.

Два года назад, после гибели мамы, отца перевели в Петроград, в главное управление пограничной стражи. Теперь в гости к тетушке можно было кататься даже на выходные. Что того Колпино. Не успел устроиться в вагоне, как поезд уже домчал тебя до нужной станции. А то и вовсе можно прокатиться на такси. И не так чтобы и особо дорого. Впрочем, уделом девушки была именно железная дорога.

Так вот. Алине нравилось посещать тетушку. Она была на пятнадцать лет старше отца. В прошедшей войне ей довелось потерять мужа и старшего сына, младший умер из-за разразившейся эпидемии тифа. Поэтому к единственной племяннице Анна Олеговна относилась с неподдельной любовью и теплотой. Ну и баловала, эту непоседливую особу, покрывая перед отцом ее проказы. Правда, это вовсе не значит, что сама она при этом отмалчивалась.

В прошлом году Алина вдруг почувствовала несусветную скуку в колпинском светском обществе и ей вздумалось порыбачить. Нет, тогда она еще не думала переодеваться в мальчика. Девица с удочкой на берегу реки не такая уж и невидаль.