Грешная

Мой взгляд блуждает по залу галереи – лишь бы не встречаться с опаляющим взглядом Руслана – и цепляется за сцену, на которой мой законный супруг совершенно нескромно флиртует с какой-то рыжеволосой девушкой в изумрудном платье-комбинации. Я превращаюсь в окаменелость и чувствую себя так, будто застряла на аттракционе, с которого не могу сойти.

Руслан, очевидно, видит смену в моем настроении и прослеживает за тем, куда я так сосредоточенно и недобро смотрю.

– Отстой это… – говорит он, и в его тоне прослеживаются сварливые нотки.

Я переключаюсь на мужчину рядом с собой, который совершенно поменялся в лице – взгляд Руслана потяжелел от беспокойства, тревожные морщины избороздили его лоб.

– Что, прости?

– Почему ты позволяешь этому происходить, Стелла?

– Ты о чем? – я строю из себя дурочку, хотя мы оба прекрасно понимаем, что происходит на наших глазах: мой чертов муж вроде бы невинно обвивает одной рукой талию девушки и что-то приговаривает ей на ухо, хотя только слепой не узрел бы, как периодически его пальцы совсем неделикатно опускаются на ее ягодицы.

– Он же прилюдно проявляет к тебе неуважение, выставляя на посмешище. Его сопровождает по жизни такая головокружительная женщина, как ты, а он увлекается этими «однодневками», – серьезно вещает Руслан.

Безусловно, мне приятно слышать его комплимент о моей якобы «головокружительности», но я снова надеваю свою невидимую броню и натягиваю на лицо маску безразличия к происходящему.

– Может, ты просто все видишь в неправильном свете – не так, как оно есть. Мой муж – социально активный человек, и ему по долгу службы необходимо налаживать и поддерживать коммуникацию с разного рода людьми, среди которых часто встречаются красивые и утонченные дамы. Я не придаю этому большого значения, – слова собственной лжи горчат у меня на языке.

Руслан хмыкает, прежде чем дать ответную реплику:

– Эта, как ты выражаешься, утонченная дама работает в элитном эскорте. И сюда она явилась с одним из состоятельных гостей, – Руслан указывает подбородком на немолодого колобкообразного мужчину в дорогом, но отвратительно сидящем на нем костюме, – Я думаю, что он просто щедро «поделился» ею с твоим супругом. Это так символично – мы ведь все-таки на благотворительном вечере.

Сардонический оттенок в тоне мужчины взбудораживает меня, и я начинаю заводиться. Вся аура непринужденного совместного времяпрепровождения вмиг улетучивается. Остается только раздражение и неприятный привкус от его слов.

Я сглатываю желчь, поднявшуюся из желудка.

– Знаешь, я не думаю, что у тебя есть право на обсуждение и уж тем более осуждение моей семейной жизни, – чеканю я, нахохлившись и уставившись прямо в темные глаза Руслана, – Стоило во мне забрезжить надежде, что ты можешь быть любезным человеком, как вновь показалось твое истинное лицо хама. Извини, я покину тебя.

Руслан смотрит на меня обескураженно, не моргая и не решаясь ничего сказать. Демонстрация бравады на его лице сменяется растерянностью, а вездесущая ухмылка сброшена.

Со звонким стуком поставив бокал на столик, я торопливо ухожу в направлении туалетов. Мне просто нужно немного времени наедине с самой собой, чтобы привести свои расшатанные нервы в порядок, так как вся эта ситуация вызвала у меня состояние полной разбалансированности.

В уборной я планировала ополоснуть лицо прохладной водой, но, вспомнив про макияж, отказываюсь от этой идеи. Вместо этого я просто упираюсь руками в столешницу, в которую вмонтирована раковина, и крепко зажмуриваюсь. Открыв глаза, пристально смотрю на свое изможденное отражение в зеркале и делаю несколько успокаивающих вздохов.

Что-то как будто сдавливает мое горло, словно в тисках. Я впиваюсь взглядом в чокер на своей шее, тут же беспощадно срываю его и бросаю на столешницу. Сейчас эта великолепная вещь вызывает только чувство отвращения.

Вдруг я слышу, как медленно поворачивается ручка двери, и она отворяется. В уборную входит Руслан – собственной персоной. Мое сердце буквально замирает, а глаза округляются от шока. Я резко встаю к нему лицом, стараясь держаться прямо и уверенно, хотя силы в моих ногах явно не хватает, чтобы сохранить меня в вертикальном положении. Упираюсь задницей в столешницу – теперь она служит мне опорой, чтобы не упасть. Руки безвольно повисают вдоль тела. Весь воздух улетучивается из моих легких. Зрение рябит. Мозг буксует. Каждый мускул в моем теле деревенеет, и я как будто впадаю в анабиоз.

– Что ты здесь делаешь? Это женский туалет! Убирайся! – громко шиплю я, собрав по каплям свою жидкую смелость.

Руслан игнорирует мой эмоциональный выпад и осматривается вокруг себя. Затем он, невесть откуда, выуживает табличку «Идет уборка», приоткрывает дверь и вешает ее на ручку с внешней стороны.

Я закрываю глаза, будучи не в силах бороться за уединение или свободу. Любые протесты умирают на моих губах.

Дверной замок защелкивается, и от этого характерного звука мои глаза распахиваются.