Грешная фантазия

Пройдя в каюту, Антония повесила шляпу на крючок и сняла жакет. Сначала она хотела тайком пробраться на корабль, но потом пришла к выводу, что, поговорив с Треем с глазу на глаз, она сумеет убедить его в своей непоколебимой решимости.

Услышав в коридоре знакомые шаги, Антония догадалась, что Флетчер собирается устроить ей нагоняй. Старый моряк был беззаветно предан Девериллу и, несомненно, возражал против ее нежданного появления на корабле.

Выглянув из каюты, она убедилась, что ее подозрения верны: Флетчер тяжелыми шагами направлялся к ней. И тогда Антония вышла навстречу ему.

Остановившись, Флетчер окинул ее хмурым взглядом.

– У вас что, в голове ветряная мельница, мисс? Нельзя, черт побери, подниматься на борт без разрешения! Босс шкуру с вас спустит!

– Верно, ему этого очень захочется, – согласилась Антония. – Вот почему я решила подождать внизу в каюте, где относительно безопасно – так он не выбросит меня сразу за борт и я получу возможность все объяснить.

– Что ж, вам видней, шкура ведь ваша, – буркнул Флетчер и, повернувшись, пошел прочь.

Вернувшись в каюту, Антония отодвинула стул как можно дальше от двери на случай, если ей придется защищаться, и стала ждать.

Через двадцать минут дверь стремительно распахнулась, но Деверилл, войдя, выглядел немного спокойнее, чем она ожидала.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – тихо поинтересовался он.

– По-моему, это очевидно: я отправляюсь в Лондон вместе с вами.

– Нет! – Закрыв дверь, он недовольно уставился на Антонию.

– Прошу, выслушай меня. Я понимаю, ты сердишься…

– Это не главное. Мне придется сопровождать тебя обратно в замок Уайлд и из-за этого я потеряю драгоценное время.

– Я считаю, ты вполне можешь позволить мне сопровождать тебя…

– И тем подвергнуть смертельной опасности? Ну уж нет! – Антония видела, что ему все труднее сдерживать свой гнев.

– Я не намерена ставить свою безопасность выше твоей, – решительно произнесла она, – и плыву с тобой, чтобы загладить собственную вину. Если ты откажешься взять меня, я найму другой корабль и последую за тобой. Я не чахлый комнатный цветок и не трусливый, малодушный человек, который дрожит при мысли об опасности. И я не отступлю – тем более когда ставки столь высоки.

– Черт побери! – Трей решительно шагнул к ней. – Я не сомневаюсь в твоей храбрости, а только хочу обеспечить твою безопасность.

– Что ж, возможно. – Антония положила ладонь ему на грудь. – Но я все равно должна выполнить свой долг, и не важно, чего это мне будет стоить. Пойми, я должна вернуться с вами и лично предать суду убийцу отца.

Пока эти тихие страстные слова звенели в воздухе, Деверилл молчал, он отлично понимал, что Антония говорит правду. Она имела полное право участвовать в расследовании убийства отца, и никто не мог запретить ей это. Да и ему было бы куда спокойнее, если бы Антония сотрудничала с ним, а не действовала у него за спиной, позволяя ему контролировать ее поступки и обеспечивать ее безопасность.

Неожиданно Антония поднялась на цыпочки и потерлась носом о его нос. Эта удивительно нежная ласка сломила Деверилла, и он с хриплым стоном заключил Антонию в объятия. Его голова склонилась, и он стал с ненасытностью вбирать в себя ее губы. Ответ Антонии был не менее страстным: обхватив руками шею, она крепко прижала его к себе.

Когда к Трею вернулся здравый смысл, он все же постарался взять себя в руки. «Нужно наконец прекратить все это», – как можно тверже сказал он себе и, отступив на шаг, погрозил Антонии пальцем.

– Оставайся здесь, черт с тобой, и чтобы сегодня я больше тебя не видел.

Одним гигантским прыжком выскочив из каюты, Трей захлопнул за собой дверь, и Антония, без сил опустившись на стул, коснулась пальцами горящих губ.

Она поцеловала Деверилла, но это был не осознанный поступок, а простая неизбежность: ей отчаянно хотелось пробудить в нем не только гнев, но нечто большее, доказать, что он относится к ней не только как ее защитник.

Антония видела, как ярко вспыхивали его глаза, чувствовала ненасытность его поцелуев и одновременно понимала, что он никогда не даст себе выйти за рамки заботы о ней, если она сама не сумеет этого добиться.

Вскоре шхуна снялась с якоря. Антония то пыталась читать, то смотрела через иллюминатор на Атлантический Океании это помогало ей хоть как-то бороться с унынием. Флетчер принес обед, но у нее не было аппетита, а когда опустились сумерки, она даже не потрудилась зажечь лампу.