Грешная и святая

Возможно, подумала Крессида, надевая корсет, настало время продать по крайней мере один из камней на текущие расходы. И следует побыстрее узнать истинную стоимость всех драгоценностей, потому что им, возможно, придется жить на эти деньги всю жизнь.

Она надела платье, привычное для нее в Мэтлоке. Должна ли она позвать Салли и одеться в лондонское платье? Нет. Лучше попрощаться с Трисом в скромной одежде. Так будет легче для него. «Хороший же я муж, если сам одет в дорогую одежду и имею такой экипаж, а моя жена носит одежду служанки», – вспомнила Крессида его слова.

Она выбрала бледно-зеленое платье с бежевой полосой, обшитое кружевом. Девушка вспомнила, что прошлой весной, когда она заказывала это платье, оно ей нравилось, но теперь показалось унылым и слишком чопорным.

В памяти мелькнули минуты, когда Трис расстегивал ее платье…

Она расплела волосы и тщательно расчесала их. Затем заплела в косы и уложила на затылке. Не стоит распускать волосы сегодня. У нее отнюдь не праздничное настроение.

Она крепко закрыла глаза, как будто это могло прогнать воспоминания. Если так будет продолжаться, ей придется остричь волосы.

Крессида надела шляпку, обрамленную локонами, и завязала ленты.

Она изучила свое отражение в зеркале. С этими локонами, подкрашенными бровями и губами она, конечно, выглядела по-другому. Платье никак не подчеркивало ее фигуры. Девушка взяла очки, надела их, слегка сжала губы, как миссис Уэмворти…

Любой человек рассмеется, если ему скажут, что эта женщина в зеркале и бесстыдная гурия на оргии – одно лицо. Она с трудом могла поверить в это сама.

Крессида сидела рядом с отцом и заканчивала рассказ о своих приключениях в Хэтфилде, когда в комнату вошла Салли, дрожащая от возбуждения, и сказала, что внизу ждет герцог Сент-Рейвен.

Девушка встала, молясь, чтобы ей хватило сил на эту встречу.

– Скажи герцогу, что я сейчас выйду к нему, Салли. И позови мою мать.

Отец уже сидел в кресле, а не лежал в кровати, как раньше, но был все еще слаб.

– Ты хочешь поговорить с Сент-Рейвеном, отец?

– Нет-нет! Довольно невоспитанный юноша, как я помню. Но, кажется, в Хэтфилде он вел себя достойно?

– Да, и мы должны поблагодарить его.

Пристальный взгляд отца заставил ее напрячься, но он завел разговор всего лишь о драгоценном камне – рубине размером с яйцо малиновки.

– Ты знаешь, сколько это стоит, Кресси?

– Думаю, довольно много.

Он повернул камень, блеснувший на солнце.

– Дорогая моя, он стоит больше десяти тысяч фунтов.

Крессида открыла рот от удивления.

– Но их десять!

– За пару таких камней можно купить тебе этого герцога, если хочешь. Я знаю, Сент-Рейвену нужны деньги. Его дядя плохо управлял своими имениями и истощил их. Ты бы этого хотела?

Отец даже не представлял себе, что искушает ее не хуже сатаны.

– Нет, папа, – сказала Крессида как можно спокойнее и тверже. – Разве ты можешь представить меня в роли герцогини? К тому же ты сам сказал, что герцог плохо воспитан. Я слышала… он устраивает грязные оргии в своем доме.

– Да, о них говорит весь Лондон, и хорошо, что ты не собираешься закрывать на это глаза. Ну что ж, все будет так, как ты хочешь, Кресси.

Крессида едва набралась выдержки, чтобы поблагодарить его, и вышла из комнаты. В коридоре она на секунду прислонилась к стене, борясь со слезами. Деньги могли решить почти все проблемы. Но не ее проблему!

Девушка зашла в свою комнату, чтобы приложить к глазам платок, смоченный холодной водой, и чтобы удостовериться, что на лице нет следов слез. Затем она поспешно спустилась в гостиную.

Трис был один.

Неужели мать тактично решила оставить их одних? Крессида сначала растерялась, но потом обрадовалась, что получилось именно так.

Она закрыла за собой дверь.

– Ты плакала? – спросил Трис.

– Небольшие проблемы с отцом.

– Он все еще нездоров?

Крессида отрицательно покачала головой. Она подошла к креслу и села в него, знаком пригласив Триса сесть на диван.

– Нет, слава Богу, отец поправляется, он немного успокоился и думает о том, как разумно умножить состояние.

– Надеюсь, не за карточным столом?

– Разумеется.

Крессида была рада быть рядом с Трисом, видеть его, говорить с ним в такой обычной обстановке.

– Его болезнь была вызвана депрессией, как ты и предполагал, – сказала она как можно беззаботнее. – Теперь, когда перед ним стоит благородная цель, он снова в хорошем расположении духа.

– А его отважная дочь?

– Она хочет только благополучия своей семьи. Благополучия и тихой жизни.

– Понимаю. Тогда это у тебя будет.

На секунду ей пришлось опустить глаза.

– Спасибо. – Когда она справилась с волнением, то встретилась с ним взглядом. – Расскажи мне о своем кузене. Ты в самом деле собираешься уступить ему часть своего состояния?

Крессида вспомнила, что говорил отец о состоянии финансов герцога.

Трис положил ногу на ногу, очевидно, приготовился к долгому рассказу.