Грешная ночь

А потом, в то критическое лето, Вивьен расцвела и превратилась в настоящую соблазнительницу, хитрую и беспринципную. Она умело завлекла Эйдана в свои сети, и бедный мальчик совсем потерял разум. Он забыл все, чему его все эти годы учила мать, и сделал Вивьен предложение. Любому было понятно, что Вивьен не любила его по-настоящему, что хотела лишь улучшить свое положение с помощью денег Эйдана и его титула.

И вот теперь все началось сначала.

Сюзанна считала, что ей была объявлена война, а на войне, как известно, все средства хороши Она не станет сидеть сложа руки и ждать, когда ее сын погубит себя, вновь предложив этой женщине выйти за него замуж. Она защитит Эйдана от него самого. Так же, как уже сделала десять лет назад. Да и какая мать не постарается вырвать своего сына из рук недостойной его женщины? А ведь Сюзанна гордилась тем, что была Эйдану хорошей матерью. На самом деле она была превосходной матерью. И Эйдан однажды еще поблагодарит ее за то, что она спасла его.

Сейчас же Сюзанне оставалось ждать и появиться в нужном месте в нужный час – не раньше и не позже. Благодаря ее умному плану и помощи со стороны Гленды Кардуэлл истинный характер Вивьен скоро станет известен всем. Уже завтра утром Эйдан навсегда выбросит из головы эту ирландскую девчонку.

Бал-маскарад постепенно подходил к концу. Одни гости покидали Бингем-Холл, другие расходились по своим спальням. Гленда Кардуэлл получила подробные инструкции от леди Уитлок как ей следует действовать в это время. Она подошла к матери и стала жаловаться на недомогание.

– О Боже, Гленда, что с тобой? – воскликнула Гвен Кардуэлл с отчаянием в голосе.

– Я же сказала, что мне нехорошо. – Гленда положила руку на живот и застонала, как будто ее мучила ужасная боль – Похоже, меня тошнит.

– Ты ела что-то нехорошее? Бьюсь об заклад, что это был лосось – громко заявил Гилберт Кардуэлл. – Его вкус мне тоже я каким-то странным.

– Да, ты прав, папа. Я его много съела за ужином. А теперь мой желудок... – Она сморщилась, показывая, как ей плохо. – Мама, я боюсь ночевать одна. Можно я посплю с тобой и папой?

– Тебе не кажется, что ты уже выросла из этого возраста? – растерянно спросила ее миссис Кардуэлл, трогая лоб дочери. – По-моему, температуры нет, но ты и вправду выглядишь немного бледной.

– Мама, пожалуйста. Я хочу немного побыть с тобой, – захныкала Гленда. Сегодня она во что бы то ни было должна была ночевать в спальне родителей. – Это успокоит меня.

– Что ж, я думаю, что ты можешь прийти к нам в комнату и немного там полежать.

– Спасибо, мама. Я и правда очень плохо себя чувствую, – более драматично, чем раньше, проговорила Гленда и для пущей убедительности застонала.

– Ну ладно. Пойдем вместе со мной наверх. Я скажу Лиззи, чтобы она принесла твою ночную рубашку и приготовила чаю с корицей.

Лорд и леди Кардуэлл не видели, как на лице их дочери появилась коварная усмешка, когда она повернулась и последовала за ними по огромной лестнице Бингем-Холла.

Джексон Харлоу шел по коридору, чтобы тайно встретиться с Аннабеллой Уортингтон, когда его догнала худенькая служанка в белом чепце и торопливо вручила ему записку. Она быстренько поклонилась и, не дожидаясь ответа, побежала дальше. Харлоу сломал восковую печать и развернул толстую бумагу, ощущая некоторое раздражение. Наверняка это записка от Аннабеллы Уортингтон, в которой та отменяла свидание. Но, бросив взгляд на почерк, Джексон понял, что ошибся. Он начал читать изящно выведенные слова со все возрастающим чувством удивления.

«Мистер Харлоу!

Мне срочно нужно переговорить с вами по личному делу огромной важности. Пожалуйста, не могли бы вы прийти в мою спальню, когда все в доме заснут? Я прошу вас как джентльмена сохранить это в тайне. Я объясню вам все позже, когда вы придете. Прошу вас, не подведите меня.

Вивьен Монтгомери».

Джексон застыл как громом пораженный. Эта записка была просто невероятной! Глупая девочка только что пригласила его к себе в спальню! О чем она только думает? Письмо сильно поразило его, поскольку он не думал, что Вивьен на такое способна. Эта девушка была невинна как ребенок и явно не принадлежала к тому типу женщин, которые приглашают к себе в спальни мужчин, чтобы заняться неприличным барахтаньем на кровати.