Грешная вдова

Когда я добрался туда, оказалось, что мисс Платцер обитала в новом доме и занимала на последнем, тридцать пятом этаже фешенебельную квартиру-пентхаус. Я поднялся на лифте и позвонил. Дверь открылась буквально через несколько секунд. Я закрыл глаза, а потом стал их потихонечку открывать, но ничего не изменилось в открывшемся мне зрелище: она стояла в дверях, шагнув прямо со страниц комикса — высокая блондинка с фигурой классической статуи. Коротко подстриженная соломенного цвета прическа выглядела так, как будто ее разметало ветром. У нее были большие выразительные серые глаза, прямой нос и чувственные губы. И даже ямочка на подбородке. В черном кожаном бюстгальтере были прорезаны дырочки, сквозь которые как два миниатюрных винтовочных ствола торчали твердые удлиненные соски. Черные кожаные штаны туго обтягивали ее роскошные бедра, врезаясь в их верхнюю часть, так что отчетливо был виден бугор Венеры. Черные сапоги высотой до бедер завершали картину.

— Я ждала Бабблз, — глубоким контральто сказала она. — А вы не Бабблз? — Ее правая рука резко протянулась вперед и мертвой хваткой на несколько секунд вцепилась мне за промежность. — Нет, вы точно не Бабблз. У нее этого нет, — сказала она, отпуская меня.

Момент был отвратительный, у меня даже мелькнула мысль, что сейчас у меня там ничего не останется.

Она бросила на меня оценивающий взгляд:

— Но по вас не видно, чтобы это вас потревожило, — сказала она.

— Это потому, что я — фараон, и нас готовят к подобной ситуации, — сказал я. — В первый день обучения в полицейской академии всех новобранцев выстраивают в шеренгу, к ним выходят абсолютно голые женщины-полицейские и хватают рекрутов за яйца. Если вы хоть вздрогнете, вас немедленно выбрасывают из академии.

— Вы, должно быть, тот самый несносный лейтенант, о котором мне рассказала по телефону Минерва. Она не запомнила вашего имени.

— Уилер.

— Какая досада, что вы не Бабблз! Я уже потеряла терпение и решила, что нужно быть готовой к ее приходу, чтобы потом не терять время.

— Первым хватается за палку тот, кто занимается самобичеванием, — согласился я.

— Вас действительно это не потревожило? — спросила она. — Пожалуй, вам лучше войти.

Я последовал за ней в квартиру. Ее плотный и круглый зад, даже упакованный в тесную черную кожу, ритмично колебался. Большая гостиная была выдержана в стильных желтых и голубых тонах.

— Пойду переоденусь во что-нибудь другое, — сказала София Платцер. — Вы знаете, кожа слишком сильно врезается в ноги и очень давит на все интимные места. Такая одежда хороша, когда вы готовы к сражению, а не для малоприятной беседы о внезапной смерти какого-то гомика. Не разочаровывайтесь, лейтенант. Я уверена, вы знаете, что вожделенное разглядывание моего прекрасного тела — пустая трата времени.

— Я совсем не считаю потерей времени изучение стоящего того объекта, — ответил я.

Она улыбнулась, продемонстрировав безупречные зубы:

— Я не задержусь. Какой же дьявол захотел убить такого маленького хрупкого человечишку, как Уолли Хеймер?

Она вышла из комнаты. Я подошел к окну и несколько следующих минут провел, разглядывая раскинувшийся у моих ног центр Пайн-сити. Он оказался безобразней, чем я себе представлял. В гостиную блондинка вернулась в застегнутой только на одну пуговицу голубой шелковой рубашке и в черных джинсах.

— Так значит, вы думаете, его убил один из гостей, бывших вчера у Минервы, — сказала она. — Следовательно, я нахожусь под подозрением. Правильно?

— Правильно.

— Вы хотите что-нибудь? — она с надеждой посмотрела на меня. — Понятно, о сексе речь не идет, а как насчет кофе или выпить чего-нибудь?

— Спасибо, нет.

— Уолли был геем, вы, наверное, это уже знаете.

— Конечно.

— Он был еще страшным занудой, — сказала она, — но если будут убивать всех зануд, останется не так уж много людей. Я не знаю никого, кто хотел бы убить его.

— Но кто-то все же сделал это, — отметил я.

— Какой-нибудь конкурент по антикварному рэкету. Залег у проселка и дождался его.

— Все уехали с вечеринки раньше Хеймера. Поэтому убийце было нетрудно съехать с дороги и дождаться его появления.

— Я думаю, вы правы, — согласилась она.

— Я слышал, что вечер удался — все оскорбляли друг друга…

— Именно поэтому я наслаждаюсь на приемах у Минервы, — сказала София.

— …а Минерва весь вечер безуспешно бросалась на Хеймера.

— У нее дурацкая навязчивая идея по поводу голубых. Она считает, что все, что им надо, это провести одну ночь с ней, и тогда они обязательно откажутся от своих странностей. Однажды я предложила ей провести ночь в моей постели, и сказала, что после этого она никогда не вернется к своим странным обычаям спать с мужчинами.

— А она?

София улыбнулась:

— А вы сообразительный парень, Уилер. Нет, моего предложения она не приняла.

— Может быть, она слишком привязана к этому лодырю, что живет у нее, — предположил я.

— Пол Кендал? Не заставляйте меня смеяться! — Я слегка вздохнул:

— Все это, конечно, очень смешно, но в любом случае меня это никуда не ведет. Кто-то из тех, кто был на ужине, очень хотел, чтобы Хеймер умер.