Грешная женщина

Прерывисто вздохнув, Морган посмотрела на свои плененные запястья. Капитан был настоящим джентльменом, но руки его ничем не походили на мягкие, с превосходным маникюром руки ее прежних мужей. У него они были сильными, мозолистыми, с длинными пальцами – руки настоящего мужчины.

– Не могу, – шепнула она.

Он снова открыл глаза.

– Вы должны. Я привез вас сюда не для этого.

– Но мы договорились…

– Кажется, вы меня неправильно поняли. Я согласился с тем, что вы грязная, голодная и нуждаетесь в помощи, и больше ни с чем.

Морган облизала губы и сказала с той же безрассудной импульсивностью, с которой начались ее американские приключения:

– Мне понравилось целовать вас. У вас на губах привкус перца.

Он сделал несколько глубоких вдохов, и напряжение исчезло из его глаз. Морган почувствовала, что ей стало трудно дышать. Она перевела взгляд вверх, но это не помогло. Под тусклым светом газовой люстры казалось, что иссиня-черные волосы капитана блестят. Ее руки зудели от желания прикоснуться к ним, ощутить, как эти жесткие пряди скользят между пальцами.

Языки пламени в камине добрались до сучковатого полена. В повисшей тишине оно затрещало особенно громко.

– Вам не следовало этого говорить, – произнес наконец Уорд.

Их взгляды снова схлестнулись.

– Я редко говорю то, что следует, сэр.

– В это, – сказал он с мелькнувшей улыбкой, – я охотно поверю. – Еще один глубокий вздох. – Вы вообще когда-нибудь ведете себя так, как следует, мадам?

– Не часто.

– Что вам следует сделать прямо сейчас, так это поправить платье.

– В каком смысле? – О Боже, зачем она это сказала? Это все вино…

Его руки задрожали.

– Чтобы скрыть вашу… Проклятие! – негромко выругался он.

– Не могу, – хрипло произнесла она. – Вы же держите меня за руки.

Он посмотрел вниз, на свои пальцы, так сильно сжавшие ее запястья, что кожа пошла складками.

– Если я вас отпущу, то сам поведу себя плохо.

– И часто вы ведете себя плохо, сэр? – усмехнулась Морган, склонив голову набок.

– Редко, – ответил он, скривив губы.

– Если вы думаете, что я сбегу, как только вы меня отпустите, – сказала Морган, – то это глупо. Трусость не в моем характере.

– А насилие – не в моем, но сегодня вечером я выпил полбутылки бренди и бутылку бургундского и уже не владею собой. Искушая меня, вы поступаете не очень мудро.

– Мне понравилось целовать вас, – напомнила она. Уорд посмотрел на нее, губы снова дернулись, и он сказал:

– В таком случае, мадам, с моей стороны будет некрасиво не повторить этого.

С этими словами он отпустил ее запястья, наклонился и взял ее лицо в свои ладони. Мозолистые руки царапнули пылавшую кожу. Он прикрыл глаза и прильнул к ее губам, моля впустить его. Она с готовностью подчинилась, но он все медлил, проводя языком по ее нижней губе словно дразня и обещая. Морган приподнялась на цыпочках и в безмолвной мольбе обвила руками его шею. Ладони Уорда крепче сжали ее лицо. Его дерзкий язык проник ей в рот, у него был привкус перца и портвейна. Удовлетворенно вздохнув, Морган упивалась этим вкусом.

Тело капитана пронзило судорогой. Он поднял голову. Черты его лица обострились, в нем появилось выражение отчаяния, он заглянул Морган в глаза, словно не был уверен в искренности ее прикосновений. Потом уголок его рта приподнялся в улыбке, он опустил голову и снова поцеловал, на этот раз крепко, жадно, требовательно. Уже разгоряченное вином, ее тело откликнулось волной желания. На какой-то миг мир исчез, и Морган не ощущала ничего, кроме мягких касаний его языка, он сначала словно приглашал, а потом уже требовал от нее такого же исследования его глубин.

«Этого мало, этого мало!» – кричали ее чувства, и Морган скользнула руками вниз, к его плотным мускулистым ягодицам. Стоя на цыпочках, она сильно прижалась к Уорду, отчаянно стремясь соединиться с твердым мужским естеством.

Уорд поднял голову. Его жаркое дыхание овевало ее пылающие щеки.

– Морган… – прохрипел он. – Быстро, пошли в мою спальню.

Целый лестничный пролет вверх, может быть, два – и столько времени, чтобы передумать? Нет, ни за что! Капитан Монтгомери, похоже, самый ярый сторонник приличий. Если у него появится время на размышления, он запросто передумает и оставит ее мучиться от ужасного неутоленного желания.

– Нет, – хрипло шепнула она, скользнув рукой с его бедра. – Здесь.

– Здесь? Что? Если ты будешь так трогать меня… О Боже! – ахнул Уорд, потому что Морган уже нырнула рукой в брюки.

– Здесь, – повторила она. – На ковре.

– Он грязный. – Уорд повел рукой, скидывая со стола бокалы. Хрусталь разбился вдребезги. Одним легким движением он поднял Морган на стол и задрал на ней юбку. Задохнувшись, Морган зажмурилась, жар бросился ей в лицо. Леди никогда…

Уорд провел рукой по ее бедру. Морган потрясенно дернулась и широко распахнула глаза.

– Ты готова. – Его просоленный морем голос превращал слова в нежную ласку, так – о! – сладко сочетавшуюся с чувственным возбуждением, вызванным его прикосновениями. Уорд раздвинул ей ноги и осторожно вошел в нее. Морган ахнула. Ее тело с легкостью растягивалось, принимая его, без малейших намеков на боль, к которой она привыкла.