Грешная жизнь герцога

Пруденс раскраснелась, в солнечном свете ее кожа была нежно розовой. Лоб блестел от крошечных капелек пота. Глаза были закрыты, темные ресницы лежали на щеках как два маленьких веера. Губы полуоткрылись, и в промежутках между стонами она проводила по ним языком. На ее лице было написано, что она вся ушла в эротические переживания, что все в ней стремилось к достижению пика наслаждения, и это вызвало у него улыбку. А когда экстаз настиг ее, когда ее тело в содроганиях сжимало его плоть, он испытал такое наслаждение, какого никогда не знал.

И после, когда она лежала, спрятав лицо у его шеи, и шептала: «Я люблю тебя», – теплота, родившаяся в нем растопила в душе лед, чего не смогли сделать ни парижский абсент, ни солнечное итальянское лето.

– Здесь мы и будем жить, – сказал он.

И, целуя ее пахнущие лавандой волосы, слушая пение птиц в пышной листве английских ильмов над их головами, Рис Де Уинтер подумал, что, наверное, в конце концов настал его апрель. Он начал верить, что, наконец, обрел дом.

Глава 15

Вступая в брак, дают обеты. Тогда как помолвку можно расторгнуть.

«Соушл газетт», 1894 год

Рис оказался гораздо более искусным лжецом, чем Пруденс могла предположить. За обедом он в таких деталях обсуждал с дядей Стивеном состояние ферм и меры, которые требуется принять для его улучшения, что она почти уверилась, что днем он обследовал фермы, а происходившее у озера ей приснилось.

Сновидение было очень ярким. Каждый раз, когда она думала об этом, ее тело начинало гореть от смущения. И возбуждения. И страстного желания.

На следующее утро его не было за завтраком, и девушка-прислуга, принесшая бекон и яйца, сказала, что он уже поел и весь день будет заниматься делами.

– Его светлость спрашивал, может быть, вы пожелаете сделать покупки на Хай-стрит, – сообщила она, снимая крышку с подогретого блюда, на котором лежали горячие подрумяненные гренки, намазанные маслом. – Он поехал осматривать имение верхом, а экипаж оставил вам, мисс, на тот случай, если вы захотите вернуться в замок Сент-Сайрес.

– Прекрасно. Спасибо.

Служанка присела и вышла из столовой, а Пруденс с удовольствием откусила от ломтика хлеба.

– Я рада, что он оставил мне экипаж, потому что я и в самом деле хочу сегодня вернуться туда.

– Вернуться в это ужасное место? – Эдит отставила чашку с чаем и вопросительно взглянула на Пруденс. – Но почему?

– Это ужасное место станет моим домом, тетя. Мы с герцогом решили сделать замок Сент-Сайрес нашим основным домом, а там многое надо сделать.

– Лучше жить в Уинтер-Парке, – сказал Стивен, накладывая себе еще почек. – Ближе к Лондону, и дом в гораздо лучшем состоянии.

Пруденс вспомнила, какое у Риса сделалось лицо, когда они пили чай с его матерью. Она точно знала, что они никогда не станут жить в Уинтер-Парке.

– Мы хотим жить в замке Сент-Сайрес.

– В этом ужасном старом замке? Как глупо. – Эдит издала звонкий смешок. – Да ведь потребуются месяцы, прежде чем вы сможете въехать в него. Не говоря уже о стоимости ремонта!

Пруденс улыбнулась:

– Как удачно, что у меня будет очень большой доход!

Эдит не могла скрыть раздражения.

– Это напрасная трата денег.

– Возможно. Но… – Она помолчала, склонившись над беконом и яйцами, потом взглянула на тетю, и глаза ее широко раскрылись. – Это ведь мои деньги будут потрачены, разве не так?

– Конечно, это твои деньга, – примирительно вставил Стивен добрым голосом. – Конечно, они твои.

Пруденс снова принялась за еду.

– Кроме того, я уверена, что Рис очень разумно распорядится деньгами.

– Уверена, так и будет, – выпалила Эдит, – потому что большая часть денег уйдет на оплату его долгов. И на азартные игры, и на его женщин…

– Достаточно, Эдит, – оборвал ее Стивен, бросая на жену долгий тяжелый взгляд. – Мы говорили об этом, помнишь? Пруденс сделала выбор, и мы должны принять его.

– Ну, я тебя больше не понимаю, Стивен, решительно не понимаю! – выкрикнула Эдит, со стуком бросая нож и вилку на тарелку. – То, что Пруденс согласилась выйти замуж за этого человека, само по себе непостижимо, но то, что вы приняли ее сторону, презрев бедного Роберта, который будет получать только…

– Пожалуй, я уже наелась. – Пруденс отложила в сторону салфетку и встала, понимая, что если останется хоть ненадолго, начнется ссора, а у нее было очень хорошее настроение и ей не хотелось его портить. – Я возвращаюсь в замок Сент-Сайрес. Одна, – добавила она, когда тетя стала подниматься.

Пруденс быстро вышла за дверь, но голоса ссорящихся тети и дяди преследовали ее, пока она шла по коридору.

– Стивен, когда он женится на ней, он оставит нас голодать! А ты здесь сидишь и ничего не делаешь. Пруденс слепа, слепа! И ты тоже, судя по всему.

– Не думаю, что нам придется голодать. Герцог согласился выплачивать нам двадцать тысяч фунтов в год, что очень щедро.