Грешник

— Во всяком случае, Кэтрин и я поспорили об этом.

— Она спорила с тобой? Она попыталась сделать тебя…

— Но из-за того, что случилось со мной на улице ночью, когда она спасла меня… — Он снова пожал плечами. — Она согласилась со мной, в конце концов. И она никогда сознательно не ставила меня снова в такое положение.

— Черт возьми, какая добрая самаритянка.

— Или хорошая суманянка, — пробормотал он.

— Суманянка? — Она подняла голову и уставилась на него.

Он махнул рукой.

— Тот мальчик сказал это сегодня утром. Я продолжаю думать о нем.

Она изучала его мгновение.

— Ты отождествляешь себя с этим ребенком, не так ли?

— Я был таким ребенком. Только немного умнее и более приспособленным к улице. — Он нахмурился. — И если я едва смог выжить в течение двух лет на улице, то какой шанс у него?

— Тогда почему бы тебе не помочь ему?

Он встретился с ней взглядом, и он был ошеломлен, увидев, что она смотрит на него, как будто она думала, что он тот, кто мог бы помочь этому малышу.

Когда он не ответил, Сара сказала:

— Несмотря на всю твою трогательную благодарность Кэтрин…

— Сара, это…

— Это не то, будто я хочу, чтобы ты свел этого ребенка с Кэтрин.

— Боже, Сара! Как ты думаешь обо мне? — рявкнул он. — Я не собираюсь тащить ребенка в… — Он вспомнил, что они находились в общественном месте, и понизил голос. — Я не вовлеку ребенка или кого-то еще в занятие проституцией. Это то, что выпало мне судьбой. И я не сижу здесь и не рекомендую это тебе, как способ к существованию…

— Я знаю это. — Она попыталась снова положить свою руку на его, но он оттолкнул и посмотрел на нее.

— Я не тот, кто хотел заманить ребенка в…

— Райан, мне очень жаль.

— …или как отличное решение всех проблем, просто убежать!

— Я не это имела в виду.

— Именно это, Сара.

Она вздохнула.

— Может быть, я и подумала. Я не знаю. Мне очень жаль.

— Я — шлюха, — жестко сказал он, — но я не подлый ублюдок…

— Я знаю это.

— И я не охочусь на детей.

— Прости.

Он посмотрел вниз. Через некоторое время, он спросил:

— Ты действительно думаешь, что я бы сделал это? — Когда она не ответила, он сказал: — Я был честным. Ты тоже должна. Это то, что ты думаешь обо мне?

Он почувствовал себя плохо, когда она не ответила сразу.

После напряженного молчания, она, наконец, сказала:

— Я понимаю, почему это казалось… Нет, честно говоря, почему это был лучший вариант в твоей жизни когда-то давно. — Она сделала паузу. — Но я не понимаю, почему ты до сих пор занимаешься этим? — Когда он не ответил, она продолжила: — Райан, у тебя есть все, что нужно…

— Нет, не все.

— Ты умный, красивый, очаровательный.

— Великолепный жиголо, — сказал он с мрачной иронией.

— Ты мог бы заниматься чем-то другим. Чем-то, что ты не должен скрывать от людей или лгать.

— Например? — Он покачал головой. — Сара, у меня нет ни записей в трудовой книжке, ни опыта, и у меня есть привод в полицию.

— Ты мог бы отказаться от этой жизни, — настаивала она.

— Я пытался, — огрызнулся он. — Это не сработало. Я застрял, Сара.

Она смотрела с удивлением и ждала, что он скажет дальше.

Он потянулся за бумажником, бросил деньги на стол и встал.

— Мейси, должно быть, стоит возле двери, скрестив ноги.

Сара поднялась и последовала вслед за ним из бара.

Глава 11

Теперь он избегал ее.

Сара тоскливо вздохнула и уставилась на мигающий курсор на экране своего компьютера.

Когда она была несчастна из-за своей работы… Когда ее удобные, но не приносящие удовлетворения отношения с ее бойфрендом, Натаном, закончились через два года… Когда ее мать умирала… Сара справлялась с этим, полностью погрузившись в свою работу, и исчезала в мире своих романов. Погружение в фантастику, которую она создавала, и которая часто контролировала ее так же, как она контролировала ее, помогало отстраниться от проблем внешнего мира. Писательство было не только страстью Сары и ее одержимостью, оно также было ее утешением в тяжелые времена. Это было здоровой, нормальной идеей изгнания своих демонов и фокусирования своей энергии, когда ее жизнь превращалась в ад.

И теперь, когда она так нуждалась в концентрации, когда ее карьера была на грани, когда ее личность, как писателя был под вопросом… Она написала всего два абзаца за весь день. И они оба были дерьмовыми. Ей, вероятно, придется совсем удалить их.

Черт, Райан!

Одной хорошей вещью, которую она оценила в его поведении за последнее время, было то, что он отвлек ее от мыслей об отказе ее литературного агента от дальнейшего сотрудничества на прошлой неделе.

Сара заглянула в чашку с кофе, но не увидела ничего, кроме застывшего остатка, и нахмурилась.

Райан был так мил, так поддерживал ее, когда ее агент отказалась от нее. Как он мог быть таким милым иногда, а иногда просто проехаться по ней?

С тех пор, как они вернулись домой из бара, чтобы он мог выгулять Мейси, он избегал ее. Когда он не мог сбежать, он поддерживал поверхностный разговор. Так продолжалось в течение пяти дней.

Как он мог рассказать ей такие личные вещи… а потом вести себя, как будто ничего не произошло между ними?