Грешник

Подъезжая к дому Саванны, кажется, что дома никого нет. Однако слабый свет, исходящий из двух комнат в задней части, говорит мне, что это неправда. Я выхожу из машины, обхожу ее и выскакиваю из экрана к ее окну. О, Саванна, разве ты не знаешь, что лучше не оставлять это незапертым? Пробираясь, я замечаю, что ее здесь нет. Однако звук льющейся воды в ванной подсказывает мне, где она.

На мой взгляд, у меня есть два варианта. Я могу либо подождать ее здесь и полностью повторить то, что произошло в прошлый раз — заманчивая идея, — либо я могу сделать то, что хотел той ночью. Я выбираю последнее и иду на звук шума.

Из маленькой щели в двери ванной вырывается пар, и я могу только представить, какой горячий душ она принимает. Я захожу внутрь и закрываю за собой дверь, прежде чем раздеться до нитки. Она еще не заметила, что здесь есть кто-то еще, когда она подпевает одной из своих любимых песен — песне, под которую, я думаю, у нее есть танцевальная программа.

В ту секунду, когда я открываю занавеску для душа, она издает пронзительный крик. Затем ее глаза расширяются от недоверия.

— Грейсон? Какого хрена ты здесь делаешь?

— Я же тебе говорил. Ты. Принадлежишь. Мне, — рычу я. — Когда и где я захочу тебя.

Она отступает, когда я вхожу в ограниченное пространство вместе с ней. — Разве я не имею права голоса в этом?

Я ухмыляюсь. — Нет, детка, и если ты попытаешься отказать мне, ты увидишь, как далеко я готов зайти, чтобы получить то, что хочу.

Как лев со своей добычей, я набрасываюсь — хватаю ее и разворачиваю нас так, что она прижимается спиной к стене. Наши влажные тела сталкиваются, и мой рот встречается с ее в страстном, греховном поцелуе. Все сопротивление, которое она оказала в этом текстовом сообщении и когда я впервые вошел в комнату, исчезло без следа. Единственное, что осталось, это она, и я, и наше жгучее желание разорвать друг друга в клочья.

— Никогда не пытайся сказать мне, что это дерьмо больше не повторится, — говорю я ей, двигаясь, чтобы поцеловать ее в шею.

Она стонет, проводя ногтями по моей спине и цепляясь за меня всеми возможными способами. Я беру ее киску в руку и использую средний палец, чтобы подразнить ее клитор. Вибрации ее тела выдают все, что она чувствует. Когда я вставляю палец, я понимаю, что она такая же тугая, как и в ту ночь, когда я лишил ее девственности. О, это будет весело.

Не давая ей никакой подготовки и осознавая, что мне не хватает презерватива, я поднимаю ее и выравниваю свой член с ее входом. Она ждет болезненного вторжения, которое, как она знает, грядет, и когда я врываюсь в нее, она закусывает губу и хнычет.

Чувство, когда она сжимается вокруг меня голой, — это то, с чем ничто не сможет сравниться. Я хватаю ее за талию обеими руками и начинаю насаживать ее на свой член. Когда боль начинает утихать, она двигается со мной. Положив руки мне на плечи для опоры, она крепко обхватывает ногами мои бедра.

— О, Боже мой, — выдыхает она, чувствуя экстаз в данный момент.

— В прошлый раз, когда я проверял, детка, бога здесь не было.

Мы двое движемся в тандеме, увлекаясь своими действиями и ускоряя темп. Прежде чем я это осознаю, я безжалостно врываюсь в нее, и она забирает каждый дюйм того, что я ей даю. Ее стоны начинают становиться громче, а голос повышается на несколько октав — явный признак того, что она вот-вот кончит.

Я обнимаю ее сзади, чтобы убедиться, что она не упадет, и двигаю одной рукой, чтобы подразнить ее клитор. Через несколько секунд ее тело начинает содрогаться от удовольствия, и она высвобождается с тихим криком моего имени. Ощущение ее оргазма рядом со мной было одно, когда нас разделял тонкий кусок резины, но без него это нереально. Я стискиваю зубы, сдерживаясь, позволяя ей сначала пережить свой кайф. Затем, как только она начинает приходить в себя, я выскальзываю и нажимаю на ее плечи. Она встает на колени и смотрит на меня дикими, но невинными глазами, когда открывает рот. Несколькими рывками руки я взрываюсь, выплескивая все, что у меня есть, ей в лицо.

Она проглатывает то, что оказалось у нее во рту, затем продолжает протирать большим пальцем щеку и сосать это тоже. Не думаю, что я когда-либо видел что-то настолько горячее и эротичное в своей жизни.

Я поднимаю руку, чтобы помочь ей встать, и пока она умывается, я выхожу из душа, беру полотенце, которое она принесла для себя, и использую его, чтобы вытереть свое тело.

— Что ты делаешь? — Она спрашивает.

Я быстро одеваюсь, и как только моя рука оказывается на дверной ручке, я поворачиваюсь и вижу, что она смотрит на меня. — Я пришел сюда, чтобы доказать свою точку зрения. Я получил то, что хотел, и теперь я ухожу.

Это жестоко и, скорее всего, не нужно, но во мне нет ни капли сожаления, когда я оставляю ее обдумывать мои слова. Грейсон 3, Саванна 0.

***