Грешник

Я отстраняюсь, и он опускает руку на колени. Я смотрю на свои руки и пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Наверное… — шепчу я, пожимая плечами.

— Это моя хорошая девочка, — говорит он, нежно заправляя мои волосы за ухо, и я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него. Мне нравится, как это звучит, и, судя по его улыбке, ему тоже. — А что, если я скажу, что у меня уже есть одна для тебя?

Встав, он подходит к своему столу и открывает ящик. Джеймс достает черную коробку и возвращается, чтобы сесть рядом со мной. Протянув ее, он говорит:

— Давай, открывай.

Я открываю крышку и вижу черную соску. На ней розовыми буквами написано «Папочкина дочка». Я видела такие раньше. У маминой подруги родился ребенок, и она везде носит с собой пять пустышек для своего сына.

— Она выглядит по-другому, — тихо говорю я.

Джеймс ставит коробку рядом с собой на диван и вынимает соску.

— Так и есть.

Взяв в руки соску, он кладет ее передо мной.

— Это называется соска с кожаным ремнем.

Я ерзаю на месте, и он замечает это.

— Нет ничего плохого в том, чтобы нервничать, Элли. Если тебе не нравится, я уберу ее.

Я провожу вспотевшими руками по джинсам.

— А что с ней делать? — спрашиваю я, желая знать. Мистер Роббинс сказал, что его жена обожает свою. Что она постоянно сосет. И как сильно он возбуждается, наблюдая за ней.

— Вот это, — он показывает на кожаный ремень. — Надевается на голову. Он похож на ремень, который носят с джинсами. Он застегивается на затылке.

Мои глаза расширяются, в шее барабанит пульс.

— Значит, я не смогу ее снять.

Он кивает.

— Ты не сможешь. Но я смогу.

Я снова сдвигаюсь, и от смешного ощущения между ног у меня учащается дыхание.

— Я не знаю…

— Все, что тебе нужно сделать, — это коснуться соски рукой, и я ее вытащу, — прерывает он меня.

Я проглатываю комок в горле, но не могу отрицать, что все это время мои бедра были стиснуты. Мое любопытство заставляет меня захотеть это попробовать. Чтобы понять, почему жене мистера Роббинса это так нравится. Глубоко вздохнув, я киваю. Он сказал, что снимет ремень, если мне это не понравится.

— Какая хорошая девочка, — улыбается мне Джеймс.

Снова звучат эти слова, и в мой желудок возвращаются бабочки.

Джеймс поднимается с дивана и встает передо мной.

— Открой, — приказывает он, и я облизываю губы, прежде чем выполнить его просьбу.

Вложив соску в мой рот, он обматывает ремень вокруг моей головы, и мое дыхание ускоряется, заставляя участиться пульс.

— Глубоко дыши через нос, малышка. Дыши для меня.

Он отстраняется, и я смотрю на него сквозь ресницы.