Грешник

Я распахиваю глаза, когда вижу, что было внутри рюкзака. Син бросает пустой рюкзак обратно своему другу, наклоняется и, достав из ведра блокнот с моим именем на лицевой стороне, подносит к нему зажигалку. Я кричу что-то нечленораздельное, страницы загораются, и он бросает их в ведро, чтобы поджечь остальные.

Син протягивает руку, хватает меня за волосы и рывком ставит на колени перед ведром. Он встает за моей спиной, запустив одну руку мне в волосы, а другой обхватывает спинку стула и опускается на колени позади меня. Син заставляет меня смотреть, как он сжигает мои воспоминания, мои фантазии. Часть меня жалеет, что их так легко стереть.

— Они тебе больше не нужны, Элли, — шепчет Син мне на ухо, пока пламя разгорается все сильнее, а в комнате становится все жарче. Я чувствую, как огонь обжигает мою кожу. — Я куплю тебе новые. И я позабочусь о том, чтобы тебе всегда было, о чем писать, — обещает он, нежно целуя мою залитую слезами щеку.

СИН

Она моя. Наконец-то. Мне потребовались годы, чтобы дойти до этого момента, но у меня никогда не было сомнений в том, чего я хочу. Я всегда знал, что пойду на все, чтобы заполучить ее.

Я отпускаю Элли, делаю шаг назад, и она оседает, опускаясь на колени и наблюдая за огнем, комнату наполняют ее приглушенные крики.

Корбин достает из кармана мобильный телефон и набирает сообщение. Джейс поворачивается и смотрит на Дэвида. Я собирался оставить его в живых. Я не думал, что он представляет такую большую угрозу. Но после того, как я услышал, что Элли сказала сегодня на его уроке, я понял, что должен позаботиться о нем. Ради нее.

Элли фыркает, привлекая мое внимание, и я смотрю на нее сверху вниз. Плащ все еще задран до талии, так что она смотрит вниз, на внутреннюю поверхность бедра, где я заклеймил ее своим кольцом.

Я возвращаю плащ на место, и ее красивые глаза встречаются с моими. Свежие слезы проливаются сквозь ресницы и стекают по ее щекам. Вместе со слюной.

Блять, она великолепна.

Если бы я мог, я бы оставил ее такой навсегда.

Она официально моя. Формально Элли не может быть моей избранной, но у меня их может быть несколько. Церемония принесения клятвы не была традиционной в глазах Лордов, но я все равно ее устроил. Ты должен окунуть свою избранную в воду, чтобы очистить ее от прошлых трахов. И это делается на глазах у прихожан, чтобы показать свою причастность. Двух Лордов, которые оказались моими лучшими друзьями, было достаточно. Она носит наше клеймо. Она будет принадлежать мне до самой смерти.

— Пойдем, — говорю я и, протянув руку, беру ее за плечо. Я поднимаю ее на ноги, и она слегка покачивается.

Элли начинает что-то бормотать сквозь кляп и распахивает глаза. Я не обращаю внимания на ее явные попытки напомнить мне, что она все еще связана и с кляпом во рту. В ближайшее время она не освободится. У нее подрагивают плечи, и я снова натягиваю маску на ее лицо, чтобы это скрыть.

Корбин тушит огонь, затем мы выходим через заднюю дверь, и я веду Элли к своей машине и усаживаю на пассажирское сиденье. Я закрываю дверь и поворачиваюсь к друзьям.

— Я приеду за ним утром, — сообщаю я им.

Джейс добавляет:

— Я могу встретиться с тобой здесь. Только дай мне знать, во сколько.

Корбин все еще набирает текст на своем телефоне, но кивает.

Мы прощаемся, и я сажусь на водительское сиденье. Потянувшись, я срываю с Элли маску, и на меня смотрят ее затуманенные глаза. Она устала. Адреналин начинает выветриваться.

Я провожу большим пальцем по покрытому ее слюной шарику, и Элли стонет, приподнимая бедра с сиденья. Я протягиваю руку, берусь за ремень безопасности и пристегиваю ее.

_______________

Я заношу в ее дом. Я подслушал, что Линка нет в городе до этих выходных. Поскольку ее мать тоже в отъезде, предполагаю, что они вместе. Поэтому я лучше отвезу ее сюда, чем к своим родителям.

Я распахиваю дверь ее спальни и кладу Элли на кровать. Элли поднимает свои отяжелевшие веки и смотрит на меня, пытаясь перевернуться на живот, чтобы ослабить давление на связанные за спиной руки.

— Не двигайся, — приказываю я, вдавливая ее плечи в матрас. — Я промою твое бедро.

Элли кивает, и я прохожу в смежную ванную комнату. Я беру все необходимое и возвращаюсь в спальню. Я сажусь на край кровати и задираю плащ с ее ног высоко на талию. Затем хватаю хлопчатобумажные шорты и нижнее белье и стягиваю их с нее так, что она оказывается обнаженной по пояс.

Я беру мочалку, на которой у меня уже есть мыло и вода, и осторожно провожу ею по покрасневшей коже.

Элли кричит в кляп, пытаясь отвернуться.

Я встаю, переворачиваю ее обратно на спину и сажусь верхом на ее ноги, прямо под коленями.

— Я должен это вымыть, — говорю я ей.

Элли кивает, ее глаза крепко зажмурены, а по щекам текут слезы. Я как можно быстрее очищаю кожу, а затем перевязываю.

Потянувшись в карман, я достаю и открываю перочинный нож. Она смотрит на меня, тяжело дыша через нос, и я разрезаю посередине плащ и рубашку. Когда я вошел в ее комнату, она уже лежала в постели, поэтому лифчика на ней не было. Когда я сдвигаю плащ с ее плеча, Элли оказывается подо мной голой.