Грешник

— Что я сказал? — спросил Коул.

Я показала ему.

— Я не использую пунктуацию, — сказал он. — Я также использую множество этих штук, — он согнул руки по обе стороны своего лица, чтобы продемонстрировать. — Скобки.

— Ты хоть прочитал это?

— Да. Я знаю. Я любовался этим. Позволь мне увидеть это снова. Да. Это великолепная идея. Это освободит мне время для всяческих штук.

— Вроде валяния на полу и увольнения хороших людей?

— Эй, я не говорю презрительно о твоей работе. К тому же, я собираюсь идти в студию после обеда.

Я изучала его лицо, чтобы понять, что он чувствовал по этому поводу, но он находился перед камерой, так что его лицо было красивым и регулируемым, и зафиксировано оно было на проработанной, высокомерной релаксации.

— Ты можешь прийти, — сказал Коул. — И быть моим… как это называется? Голым человеком? Нет. Музой. Ты можешь быть моей музой.

Я подняла бровь.

— У меня урок. Возможно, если ты сделаешь все домашнее задание, я приду и дам тебе золотую звездочку.

— Ох, — сказал он. — Я тоже могу дать тебе одну. Я полностью взаимен.

— Ты так великодушен.

Коул раздвинул пальцы на восемь дюймов, потом передумал и изменил на десять.

Девушка из-за прилавка подошла с подносом.

— Вот ваш кл…

— Шш… — сказала я. — Это сюрприз. Для него, я имею в виду. Закрой глаза, Коул.

Коул закрыл глаза. Улыбаясь нам обоим, официантка поставила тарелки. Она оставила нас, но я заметила, что она ждала по другую сторону двери все с той же любезной, упреждающей улыбкой на лице. Было странно чувствовать себя причиной такого приятного выражения лица.

— Открой рот, — командовала я Коулу. Я трудилась над созданием того, что, как по мне, было небольшим кусочком клубничного пирога из муки грубого помола на вилке. Это заняло больше времени, чем я ожидала.

— Он открыт, — сказал Коул. — На случай, если ты не заметила.

— Так держать. Я не говорила тебе закрывать его.

Я просидела долгую минуту, наблюдая, как Коул ерзает, ожидая, что он потеряет терпение, и, ухмыляясь его закрытым глазам, смотрела на его шею, исчезающую за воротником футболки. Он подвинулся. Он водил глазами туда-сюда под закрытыми веками. Любому, кто захочет пытать Коула нужно будет только привязать его к стулу и больше ничего не делать. Он бы умолял, чтобы ему вырвали ногти на ногах ради разрешения развлекать себя.

— Калпепер, — наконец сказал Коул, и я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам от того, как он это произнес. — Я собираюсь открыть глаза.

— Нет, ты этого не сделаешь, — я положила кусочек ему в рот.

Он пожевал пирог некоторое время прежде, чем проглотил. Последовал громкий вздох.

— Пока не открывай, это еще не все, — сказала я. — Вердикт?

— Мммм.

— Готов к следующему?

— Он шоколадный?

Это был шоколадно-карамельный пирог с хрустящей корочкой и морской солью. Это была самая лучшая еда, если вы были в нужном настроении.

— Практически да.

— Только небольшой кусочек, — предупредил он.

— Хорошо. Я не очень-то и хочу делиться им с тобой, в любом случае.

Он послушно открыл рот, и я дала ему маленький кусочек карамели-политой-шоколадом. Я напомнила:

— Глаза все еще закрыты.

Вкушая шоколад, он застонал еще громче.

— Этот, — сказал он, — будет тем, которым я с радостью позволю убить себя. Глаза все еще закрыты?

— Да, — сказала я. — Открой рот.

Я снова заставила его ждать, пока рассматривала линии его скул, его подбородок и брови, все это было настолько целеустремленным, и ослепительным, и уместным в этом сгустке целеустремленности и ослепительности. Затем я наклонилась через стол и поцеловала его отрытый рот. На вкус он все еще был как карамель. Я услышала, как он замычал, звук вибрировал на моих губах, а потом он положил свою руку мне на шею и поцеловал в ответ, ревностно и уверенно.

Мое сердце готово было разорваться от переполнявших чувств. Ему не было знакомо, каково это — качать кровь, а не лед.

Я села на место. Коул вытер помаду салфеткой. Я ждала, пока мой пульс вернется в норму.

Я сказала:

— Также, у меня есть это.

Я кинула ему футболку с пирогом-убийцей.

Коул застонал в третий раз, как будто этот вкус был его любимым. Он потерся щекой о футболку. Затем он взял вилку и съел свой пирог в два укуса.

Я ела свой дольше, во-первых, потому, что жевала, а, во-вторых, потому, что исследовала его новый телефон, пока ела. Я открывала всевозможные приложения, все они были на имя Коула.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я стала твоим онлайном?

Коул улыбнулся. Своей настоящей улыбкой.

— Я доверяю тебе.

Глава 18

 КОУЛ •

К тому времени, как я добрался до студии со свитой операторов, я уже отправил музыкальные концепции Джереми и Лейле и продумал, какой должна быть серия. Я понял, что, до тех пор, пока я делал их интересными, Бейби не попытается сделать что-то неприятное.