Грешник

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сама не заметила, но оказывается, слезы с моего лица на изуродованное тело Дениса капают. Боже, да что же с людьми не так? За что?

Виноват Денис в чем-то, или не виноват, но нельзя так. Просто нельзя!

— Не смей меня жалеть! Лучше уж отвращение, — скривился парень, и, приподнявшись, снова надел на себя футболку.

— Да брось, — через силу выдавила смешок, — жалость не должна унижать, я ведь женщина. Любим мы это дело.

— Убогих жалеть?

— Плакать из-за несправедливости, — покачала головой.

Руки гладят его тело, уже касаясь футболки. Но я ведь помню, Боже, я никогда не смогу забыть эти картины. И даже сквозь одежду будто вижу эти шрамы, эти кошмарные шрамы.

Может, попытайся Денис меня изнасиловать, я бы ликовала? Или, убей он моего родственника, я бы радовалась, зная, что он не просто пару лет отсидел, но и изуродованным оказался. Да, может, я бы радовалась этому, упивалась.

Но сейчас передо мной парень, которого я знала в юности. И я помню, каким он был — сумасбродным, живым. Посмеивалась над его влюбленностью, глаза перед подругами закатывала на очередную фразу: «Твой пылкий влюбленный опять за тобой следит. Гляди, снова ради тебя морду будет бить».

Мне и правда было забавно. Денис не выглядел мальчишкой, но я никогда не могла представить, что окажусь с ним в одной кровати. Всегда казалось, что он вырастет красивым, достойным мужчиной, но не для меня. Найдет девушку, влюбится по-взрослому, и каждый из нас будет строить свою жизнь.

Вот только повзрослел он в страшных условиях. И вину искупил, вот только… вот только говорит, что не виновен.

— Денис, расскажи мне, — голос чуть дрожит, когда прошу об этом.

И ладони мерзко потеют от страха. Да, мне страшно. Не из-за того, что снова выставит — не уйду, докатилась до того, что плевать на его прошлое. Мне дико страшно, если окажется, что Денис не виновен.

Я хочу, чтобы он сказал, что ошибки не было.

Что он мне врал, чтобы в постель затащить. Что человека убил, что Алису пытался изнасиловать.

Если Денис виновен, то я — нет.

— Что рассказать?

— Ты знаешь. Правду. Прошу тебя, только правду, — тараторю, а у самой сердце грохочет. Уверена, он слышит, что я, как загнанный зверь. — Я на слово верить не могу, ты сам убедился. Говоришь, что не виноват, но я глазам верю, не сердцу. Пусть это разочаровывает, пусть, но я такая. А ты расскажи, я любую правду приму. И, если нужна, не брошу.

Теперь не брошу.

Все совершают ошибки.

Денис выглядит разочарованным и уставшим. Выжатым. Знаю, он бы хотел моей слепой веры, но мне не пятнадцать лет, мне факты нужны. И видела я достаточно, но теперь почему-то сомневаюсь. Может, купилась на его оскорбленный тон, может, я и сама устала. Может, просто потекла от молодого парня, и ради крепкого члена предпочла усомниться в том, что своими глазами видела.

Все может быть.

Но сейчас он не обманет.

— Ну слушай, Сашенька. Вообще-то, я был уверен, что ты в деле, и сама продалась, — усмехнулся он жестко. — Так что не проси прощения за то, что не поверила на слово. Я и сам такой.

Денис начинает рассказывать, и у меня сердце заходится в кровавой истерике. На суде я была, слышала обрывки его фраз, когда меня вводили в качестве свидетеля. Но в голове был такой шум, я в ужасе была — от воспоминаний о том вечере, от взгляда Дениса через клетку. Взгляд был больной, ненавидящий.

Будто я — предательница.

ГЛАВА 16

— Я тебя шел встречать, Саша. Не знаю, замечала ты, или нет, но таскался я за тобой, как полный кретин. В открытую, пока ты шугаться меня не начала, а потом старался незаметно это делать. Волновался, — Денис как от боли скривился. — Ты поздно возвращалась, темно, а кругом стройки. Я и дорогу твою до дома выучил, и шел тебя встречать. Только в тот день ты раньше вышла с работы.

Кивнула отстраненно, и рядом легла. В глаза ему смотреть отчего-то тяжело. Сейчас рядом со мной будто не красивый мужчина, с которым я ярко кончила, а соседский парень. Парень, с которым я не должна была оказаться настолько близкой.

— Пораньше закончили, и нас отпустили.

— Я тебя издали увидел, что ты идешь. Темно было, фонари старые, битые через три, но твой силуэт, твою походку я всегда узнал бы. Я тогда привычно разозлился, всегда бесился, что ты как дура малолетняя через стройки ходишь. Но если бы подошел к тебе, и нотации начал читать…

Денис не договорил, но я поняла.

Если бы парень, настолько младше меня, подошел ко мне с воспитательной беседой, я бы рассмеялась ему в лицо. А Дениса в те последние дни я осаживала грубо, все надеялась, что он поймет, что я не для него.

«Мальчик, на сто рублей на мороженое, и не приставай» — так я разговаривала с ним в последнюю неделю его свободы.

По сучьи.