Грешник (ЛП)

Взглянув на Элли, я вздыхаю.

— В какой мере? — спрашиваю я.

— Не знаю точно. Хотели поговорить с тобой о том, как действовать дальше.

— О чем, черт возьми, вы, ребята, говорите? — рявкает Элли, шагнув ко мне, глядя на меня своими красивыми голубыми глазами.

— Твоя мать беременна, — объявляю я. Затем я смотрю на братьев. — Мне сказали, что после рождения Элли ей сделали гистерэктомию. Как вы об этом узнали?

Я даже не собираюсь спрашивать, откуда они узнали, что моя жена беременна. Ведь Лорд должен размножаться, так что вполне логично, что я должен обрюхатить свою жену как можно скорее.

— У нас тут все по-своему. — Его взгляд падает на мою грудь, и я понимаю, что он имеет в виду их процесс инициации. — Мужчины и женщины не так уж далеки друг от друга, но женщины должны пройти гистерэктомию.

— Вы же не серьезно! — рявкает Элли.

Брат смотрит на нее.

— «Бойня» — не место для ребенка. — Он говорит так, как будто знает это на собственном опыте. — Мы не убиваем невинных, но принимаем меры предосторожности, чтобы предотвратить беременность.

— Чертовски невероятно, — бормочет Элли себе под нос. — А как насчет здешних гребаных мужчин? Им делают вазэктомию?

Его внимание возвращается ко мне, игнорируя мою жену.

— Ей сделали тест, и он дал положительный результат. Когда мы спросили ее об этом, она чертовски испугалась и попыталась броситься с лестницы. Она пообещала нам, что не будет рожать ребенка здесь, в «Бойне».

— Она пыталась убить ребенка? — шепчет Элли.

Я перевожу взгляд на жену, а она стоит у стекла и смотрит на свою мать.

— Однажды мы уже принесли вам мирное подношение, — брат смотрит на затылок Элли, затем снова на меня. — Это еще одна любезность, которую мы тебе оказываем. Как я уже сказал, «Бойня» — не место для ребенка.

— Откуда нам знать, что ребенок не принадлежит кому-то из вас? — спрашиваю я. Брат сказал мне, что ребята уже нашли ее мать полезной, когда я видел его в последний раз на нашей кухне.

Если мой вопрос их и оскорбил, то они не подают виду.

— Невозможно, — говорит тот, что с татуировкой монахини.

— Она приехала беременной. Мы просто не сразу это заметили, — объясняет тот, что главный.

— Мы хотим ребенка, — бросает моя жена, поворачиваясь лицом к комнате и снова присоединяясь к нам. — Мы возьмем их обоих.

— Стоп. Стоп, — разжав руки, брат отталкивается от стены. — Твоя мать — наша. Она никуда не денется.

— Вы пристегнули ее к кровати, — делает шаг вперед Элли, но я хватаю ее за капюшон и дергаю к себе, когда вижу, что тихоня делает шаг к ней. — Она беременна. Вы не можете держать ее здесь как заключенную, привязывать, издеваться над ней и ожидать, что она родит здорового ребенка, — голос Элли становится громче.

— Были ли мы снисходительны к ней, когда она приехала? Нет. Но мы не трогали ее с тех пор, как узнали, что она беременна. И отметины, которые у нее сейчас, она нанесла сама.

— Если вы не хотите отдавать Лору, то что вы предлагаете? — спрашиваю я.

У них уже есть план, так что нужно переходить к делу.

— Что вы собираетесь с ней сделать? — требует Элли, прежде чем он успевает мне ответить. — Введете ее в медикаментозную кому, и будете держать ее привязанной к кровати?

— Женщины в коме постоянно вынашивают детей до полного срока, — пожимает плечами тот, что с татуировкой монахини.

Брат с тату змеи отстраняет их обоих и обращается ко мне.

— У нас здесь больница — конечно, полностью укомплектованная персоналом.

Элли фыркает, как будто их врачи не приспособлены для ухода за беременной женщиной.

— Врачи будут наблюдать за ней. Но… — он смотрит на Элли, которая выглядит так, будто хочет застрелить его, если представится такая возможность. — Мы дадим вам полный доступ к нашему учреждению. Приводите Гэвина так часто, как захотите. Мы предоставим ему доступ ко всему, что понадобится. Но Лора не покинет «Бойню». Как только Гэвин примет роды, вы заберете ребенка к себе домой, а она останется здесь.

— Он не акушер-гинеколог, — огрызается Элли, имея в виду Гэвина.

— Принимай это или не принимай, — беззаботно пожимает плечами он.

— Вы не можете…

— Мы согласны, — прерываю ее я.

Элли поворачивается, выдергивая мою руку из своей толстовки. Ее широко раскрытые глаза устремлены на стекло позади меня, и их начинают наполнять слезы.

— Син…

— Я хочу увидеть своего отца.

Я не даю Элли шанса заговорить. У нее будет достаточно времени для этого по дороге домой. А сейчас ей нужно принять то, что они предлагают, и позже высказать мне об этом.

Парень в рваных джинсах откидывает голову назад, смеясь.

— С чего бы нам это позволять?

Я игнорирую его и смотрю на того, кто, как я знаю, здесь главный. После долгой секунды он кивает.

— Ты можешь увидеть своего отца, — соглашается брат.

_______________

Я вхожу в комнату в другом конце подвала, держа жену за руку. Братья входят следом за нами. Здесь пахнет мочой и кровью.