Грешник (ЛП)

В конце коридора их ждала другая хрупкая дверь, а за ней — стол, заваленный бумагами разных размеров и форм. Пепельница, в которой тихо тлела сигара. Маленький черно-белый монитор, на экране которого виднелся мужчина с журналом, который снова вернулся на свой пластиковый стул.

— Присаживайся, — сказал старик, указывая на жесткий стул по другую сторону стола. — Много времени не займу.

Син отметил, как дверь в коридор закрылась без посторонней помощи, сровнявшись со стеной. Была и другая дверь — на привычных петлях и с ручкой, и он разместился спиной под таким углом, чтобы видеть старика и обе двери — потайную и обычную.

— Тебе дают хорошие рекомендации, — старик с кряхтеньем переместил вес на колени, которые, очевидно, давно сдали. — Обычно я разбираюсь с проблемами сам, но сейчас иной случай.

Выдержал паузу. А потом человеческий мужчина взял ноутбук и поставил на бумаги. Включив его, поднял на него взгляд с катарактой.

— Нужно очистить улицы от этой грязи.

Мужчина повернул экран. Фотография черно-белая. Зернистая. Словно снимали газетную статью на мобильную камеру.

— Джонни Паппалардо. Он нарушил правила, которые нельзя нарушать.

Когда Син не отреагировал на фотографию, старик нахмурился.

— У нас проблема?

Мясистая рука нырнула под стол, но Син двигался быстрее, чем мог уследить любой человек. Не меняя позиции, он обхватил парные «Глоки» с глушителями и направил один на старика, а второй на дверь позади него.

Телохранитель как раз вломился в кабинет. Человек застыл, копируя своего босса.

— Не делай так больше. — Сказал Син. — У нас с тобой нет проблем. Пусть так и остается.

Встав на ноги, старик наклонился над столом.

— Сынок, ты не местный. Друзья не рассказали тебе, кем я был…

Син нажал на оба курка. Пули влетели в стены поверх обеих голов, заставляя мужчин вздрогнуть.

— Меня волнует только работа, — сказал он. — Не становись моей проблемой.

Повисла долгая пауза. Потом мужчина с кряхтеньем опустился в кресло.

— Оставь нас. — Когда телохранитель не сдвинулся с места, старик рявкнул: — Господи, Младший, ты оглох?

«Младший» посмотрел на Сина, и Син окинул его взглядом. Тот же цветотип, что и у старика. Схожие черты лица. Тот же прищур глаз. Разница лишь в двадцати пяти годах и семидесяти пяти фунтах веса.

— Младший, закрой за собой дверь, — прорычал Син. — Спрячешься за ней, когда я снова спущу этот курок.

Младший посмотрел на старика, а потом вышел.

Старик рассмеялся.

— А ты бесстрашный. — Запустив руку в кардиган, он сухо сказал: — Не хочешь опустить пушки?

Не получив ответа Сина, он с ухмылкой покачал головой.

— Вы молодые, всегда такие. Горячие головы. Если хочешь, чтобы тебе заплатили, я должен достать деньги из кармана…

— Мне не нужны твои деньги. Только работа.

Старик снова прищурился.

— Да ну нах?

Син отошел к потайной двери. Когда он усилием мысли заставил ее отъехать в сторону, старик отшатнулся, но быстро взял себя в руки, по всей видимости решив, что ее просто не закрыли должным образом.

— Не хочешь денег? — спросил он. — Кто берется за работу бесплатно?

Опустив подбородок, Син посмотрел на него, чуть смежив веки. Когда его взгляд вспыхнул под влиянием его тальмэна[6], старик резко отшатнулся на спинку кресла так, словно совсем не хотел находиться в тесном пространстве с оружием, которое он искал и которое планировал использовать против врага.

— Тот, кто любит убивать, — зловеще прорычал Син.

Глава 3

Смотря на женщину в ступоре и охваченную страхом, Бутчу О'Нилу в голову пришла дурная и странная мысль. По неясной причине он вспомнил, что его звали Брайан. Непонятно, почему сейчас это было так важно, и он списал эту мимолетную отрыжку сознания на тот факт, что женщина чем-то напомнила ему двоюродную сестру по материнской линии. Но данная аналогия была притянута за уши, потому что в Саути, там, откуда он родом, жило не больше тысячи рыжеволосых женщин.

Ну и то, что он не видел никого из родственников, близких или дальних, уже сколько, года два? Три? Он сбился со счета, но не потому, что ему было плевать.

Хотя, кому он врет. Ему было плевать.

К тому же, более вероятно, что их связывал тот факт, что женщина была полукровкой на пороге превращения. Он пришел в расу несколько иным путем, и все же.

— Меня не обманывает нюх? — Он посмотрел на своего напарника. Вот его настоящий брат, а не те, по крови, кого он оставил в человеческом мире. — Или у меня крыша протекает?

— Не-а. — Вишес, сын Бладлеттера, выдохнул дым турецкого табака, который на короткое мгновение скрыл жесткие черты лица и бородку. — С крышей все в норме. И я охренеть как устал стирать этой женщине память.

— Если честно, то ты охренеть как устаешь делать все что угодно больше одного раза.

— Не будь таким хэйтером. — Ви махнул рукой, отсылая женщину. — Кыш, кыш…

— Подожди, она выронила телефон.