Грешник среди ангелов

Кира и Матвей Петрович после вчерашнего пребывали в полуразобранном состоянии. Это какая же нагрузка выпала на их долю! Каждому гостю выразить почтение, для каждого найти подходящий комплимент, кого-то обнять, расцеловать, а кому-то достаточно будет крепкого рукопожатия. Тут главное не перепутать, что кому предназначается, в такой толкучке немудрено и ошибиться, а гость потом будет голову ломать: к чему бы это?

В общем, пришлось удовольствоваться обществом Арина, ну а той на месте не сидится, вот и пришлось вместе с ней отправиться на пляж. Так и не понял, какая роль была мне предназначена – в бой-френды вроде бы не гожусь, роль троюродного деда не впечатляет, так что сошлись на том, что буду изображать её охранника. Не даром же Кира сравнила меня с Джеймсом Бондом! Жаль только, что в смокинге на частный пляж не пустят – там тоже фейс-контроль, но совсем другого рода.

На свою фигуру я не жалуюсь – в бёдрах 50-й размер, в плечах 54-й или что-то близко к этому. И вот, когда пришлось разоблачиться, слышу: «Vow!», причём не от Арины, а от её подруг. Значит, не всё ещё потеряно, если стану кандидатом! Девицы Арину тут же взяли в оборот – видимо, не терпелось им узнать, кто я такой, ну а мне ничего другого в голову не пришло, кроме как выдать кролем метров сто… Но оказалось, что былую форму я успел в значительной степени утратить, поэтому обратно уже еле-еле добирался брассом. Увы, внешность обманчива, это неоспоримый факт, и обмануться можно не только здесь, на пляже, или в Сандуновских банях. Нередко даже под фраком или бальным платьем присутствуют признаки необратимого одичания, так что хочется воскликнуть: «Господи! Куда же я попал?!»

Девицы ко мне не приставали, да я и не рассчитывал на это. Каждому возрасту своё – им резвиться, подставляя под палящие лучи полуденного солнца нежные тела, ну а мне самое время закурить сигарету и собраться с мыслями. И тут вижу знакомое лицо:

– Изольда Власьевна! Какими судьбами? Вы как здесь оказались?

К счастью, она не в купальнике, а в странном одеянии неопределённой формы и ещё более загадочного содержания.

– Не только у вас есть друзья на Рублёвке. А курить вредно и для вас, и для окружающих.

Что ж, сигарету я потушил. Только тогда Изольда Власьевна присела рядом – пришлось уступить ей свой шезлонг.

– А у меня к вам дело.

– Я весь внимание. С чем пожаловали?

– Да вот наслышана о ваших контактах с Ромой Мутницким и хочу предупредить…

Дальше вывалила на меня ворох компромата. Такого обилия обвинений и полупрозрачных намёков в адрес конкретного лица мне никогда ещё не приходилось слышать. Даже когда просеивал весь компромат, чтобы отыскать хотя малую толику чёрных пятен на героев моих книг – в то время писал о семейственности и коррупции среди высшего чиновничества и депутатов самых разных государств. Тогда, чем больше компромата накопал, тем меньше всему этому верил, иначе бы просто пришлось разочароваться в человечестве. Но тут было что-то запредельное! А она не умолкала, и никто не смог бы её остановить – даже если бы ей рот зажал, потоки грязи продолжали бы литься из носа, из ушей… Наконец, взмолился:

– Изольда Власьевна! Чего вы от меня хотите?

Та на минуту смолкла, а потом… Потом выдала мне по первое число – будто я готов предать интересы государства ради сиюминутной выгоды, и прочее, и прочее всё в том же роде и с гневным выражением лица.

Но вот выдохлась, а я не знаю, что сказать. Всё потому, что сидит рядом со мной пожилая женщина и воспитание не позволяет мне ответить ей так, чтобы заткнулась навсегда и больше никогда не приставала.

– Так вы чего хотите от меня?

– Разве непонятно? Вы должны прервать с Мутницким всякие контакты.

Затем поднялась и, не дожидаясь моего согласия, удалилась, помахивая фалдами то ли халата, то ли кимоно. Да мне какое дело и до халата, и до ничем не подтверждённых обвинений?! К тому же, если бы получше изучила мой характер, не сделала бы ничего такого – я имею в виду обвинительный уклон вынесенного ею приговора. А дело в том, что, если давят на меня, требуют чего-то, я поступаю совсем наоборот, иногда даже вопреки логике и чувству самосохранения. Вот такой нрав! Так что никому не советую пытаться в чём-то убедить меня подобным образом. А с Мутницким встречусь непременно.

Пока я по этому поводу переживал, жалея о том, чтобы ничего не захватил с собой, чтобы как-то унять стресс, Арине надоело общение с подругами, и мы отправились туда, где плещется вода в бассейне, а в погребе ждёт не дождётся моего возвращения прохладное игристое вино. В такую жару пить что-нибудь покрепче – это моветон, не говоря уж об угрозе для здоровья. Тут и обеденное время подоспело.

А чуть позже у нас случился вот какой разговор. Арина спрашивает:

– С кем это ты разговаривал на пляже?

– Так с Изольдой Власьевной! Разве ты её не знаешь?

– Первый раз слышу! А из какой она квартиры?

– Из той, что как раз напротив моей.

– Постой, постой… Там жила моя подруга. Но они всей семьёй уехали за границу, насовсем.

– А квартира?